– Так, дело на Гринева? Интересно… – Он полуобернулся к маме с солдатами. – Забирайте его, думаю, в больнице ему будет лучше.
– Э-э… – начал было амбал Калобухина, отделившись от стены.
– Что? – удивился Дондик. – Только тявкни – и все, понял? – Он повернулся к Калобухину. – А ты, дерьмо ходячее, собирайся. Поедем к Председателю, нужно ему хоть раз посмотреть, какие правоохранительные органы он взрастил.
– Ты не можешь мне приказывать! – взвизгнул Калобухин.
– Почему же не могу? – удивился Дондик. – Ты арестован за подлог документов, – он потряс папкой на Ростика в воздухе, – за превышение власти, за нанесение побоев… Ты арестован, сволочь. Только дернись, и я тебя прихлопну. – Капитан провел рукой по кобуре на поясе. – И даже без предупредительного выстрела.
Они вышли на улицу. Даже после относительно яркой, как думал Ростик, комнаты для допросов Солнце ошеломило его своей силой. Он зажмурился, но ребята торопились, и поэтому он продолжал переступать ногами, чтобы маме, которая вела его под плечо, было не так трудно.
Она шла твердо, только стиснула зубы. И молчала. Но не раз и не два Ростик ощущал на своем лице ее уклончивый взгляд. Видимо, совсем мое дело плохо, решил он, если даже мама стесняется на меня смотреть.
Оказалось, что свою пыточную фабрику Калобухин расположил в подвале кинотеатра «Мир». И до Белого дома было – всего-то площадь перейти. Они и перешли. Причем народу вокруг было немало. И большинство из них, не то, что мама, смотрели на Ростика во все глаза.
– Да, у Рымолова теперь будет классная репутация, – немного искусственно хохотнул Дондик.
Ростику на мгновение показалось, что только ради этой их прогулки он и устроил его освобождение. Но не будем чересчур зазнаваться, и на том нужно быть ему благодарным, решил он.
Они вошли в Белый дом. Люди, стоящие в холле перед лестницей, ведущей наверх, к главным кабинетам, замолкли. А все-таки этих дармоедов слишком много, решил Рост. Или они что-то знали заранее и тоже вышли посмотреть? От Дондика всего можно ожидать, даже такого – собрать побольше зрителей для своего спектакля.
Дверь в кабинет Рымолова была закрыта, а секретарши – обе, пожилая и молоденькая, – бросились грудью защищать председательские хоромы, но солдаты Дондика даже не стали особенно напрягаться, просто подхватили их под руки и оттащили в сторону. Вся компания ввалилась внутрь.
В кабинете, как всегда, было светло, потому что каменные ставни с окон были сняты. И народу сидело немало, человек семь или даже больше. Правда, некоторые из них сразу выскочили, едва поняли, что происходит нечто необыкновенное. Рымолов привстал, как незадолго до этого Калобухин.
– Что это такое? – Он потряс головой. – Я спрашиваю, что?
– Все очень просто, – ответил Дондик. – Ваш прямой подчиненный, – он указал на Калобухина, – пытался заставить Гринева подписать вот это.
И он бросил на стол Председателя заветную папку с «делом» Ростика.
– Подписать? Что за бред? Я ничего не приказывал. И никакого дела Гринева нет.
– А то, что я пятнадцать заявлений написала, когда он исчез, – проговорила вдруг низким, очень сильным голосом мама, – тоже можно считать бредом? А то, что ни одно это заявление у меня не приняли?
– Да, Арсеньич, – подал свой слабый голос Рост, – там под кинотеатром настоящие хоромы, не для меня же одного? Сколько еще человек ты туда упек?
– Калобухин, что это? – спросил Председатель, начиная листать папку. Его брови вполне натурально поползли вверх: – Ты сам-то понимаешь, что это такое?
Калобухин встряхнулся, посмотрел на Ростика, на Дондика, потом на Председателя.
– Разрешите объяснить наедине.
Председатель откинул папку. По его губам скользнула презрительная усмешка. Он пытался быть молодцом, но уж слишком быстро вник в документы. Как-то почти автоматически складывалось впечатление, что он видел их не первый раз.
– Хорошо, можешь, наедине, – он посмотрел на Дондика. – Вы позволите, капитан?
Дондик пожал плечами. Рымолов кивнул, словно ни на мгновение не сомневался в ответе. И перевел взгляд на Ростика.
– Опять из-за тебя неприятности, Гринев. – Он подумал, посмотрел в окошко. – Если отпустим, дашь слово, что не будешь больше бузить?
– Отпустите меня? – Рост попытался, чтобы его голос звучал крепче. – За невыполнение приказа, дезертирство, казнокрадство? Да только сейчас и бузить!.. Нет, не дам.
– Тогда так, – Рымолов вздохнул. – Через три дня ты должен покинуть город. Это приказ. Называй как хочешь – ссылкой, эвакуацией…
– У тебя есть место? – спокойно, даже как-то лениво спросил Дондик.
Если так считал капитан, значит, дело серьезнее, чем ему казалось. Значит, пора подчиняться. Ростик подумал. Потом тряхнул головой.
