любопытством. Впрочем, решил Рост, незнакомые были, как правило, не на главных постах, хотя каким образом он это осознал, осталось непонятно, может, просто выдумал.
– Итак, – Мурат постучал ладонью по подлокотнику, – начинаем. Все примерно осведомлены, что привезла последняя разведывательная экспедиция от комши. Поэтому на разъяснения тратить время не будем, начнем сразу с расспросов. Держись, Гринев.
Он повернулся к Ростику и чуть заметно усмехнулся. Рост решил, что парень откровенно наслаждается своей ролью, своим троном, своим умением и правом направлять внимание собравшихся людей… Нет, не людей, с людьми приходится разговаривать на поле боя, а тут были – чиновники. Хотя и не только, конечно. Но правила диктовали преимущественно они.
– Почему ты решил, что они идут на нас войной? – спросил первым делом Вершигора с чуть слышимым старческим дребезжанием в голосе.
Рост рассказал об отсутствующих пушках в городе комши, о попытке замести следы, о направлении движения и прочем, что могло бы убедить в том, что он ничего не выдумывает.
– Мы выслали еще три лодки наших лучших разведчиков, – неожиданно высказался Смага. – Следом за вами… Они только что донесли, что теперь пауки, видимо, перестали прятаться, решили, что их раскусили, и идут направленным маршем.
– Ну и? – спросил Мурат.
– Все правильно, в обход Водного мира направляются по берегу континента, скорее всего к нам.
В комнате при желании можно было услышать, как потрескивают факелы, которые почему-то горели, несмотря на снятые ставни.
– Сколько у нас времени? – резковато спросил Дондик.
– Месяца два, – отозвался Смага и смахнул каплю пота, набежавшую ему на брови. Видимо, стоять в нагрудном доспехе около факела было нелегко.
– Больше, – громче, чем ему хотелось бы, проговорил Ростик. – Я думаю, мы должны быть готовы к концу июля.
– Почему ты так решил? – вскинулся Смага.
– Ваши разведчики принимают за основу темп пауков в начале марша, а в конце они пойдут помедленнее, хотя бы потому, что окажутся на вражеской территории, и потому, что нужно будет подвозить продовольствие. Да и усталость скажется, а от нее перед боями следует избавляться.
– Принимается, – согласился с Ростиком Мурат. – Хотя, конечно, наметим полную готовность не на конец, а на вторую неделю июля. Чтобы было с запасом.
Рост почему-то опустил голову и, как Смага до этого, провел пальцем по лбу. Только не пот смахивал, а просто хотел прогнать странную догадку, что до середины июля этот парень, сидящий на троне Председателя и делающий вид, что принимает все решения, может и не досидеть. Хотя, что с ним должно произойти и почему так могло выйти – было непонятно.
– Я бы все-таки не рассчитывал, что пауки устают, – обратился напрямую к Мурату знакомый голос.
Рост оглянулся, за его спиной в двух шагах стоял Калобухин. И хотя он обращался к Председателю, но смотрел на Ростика. Смотрел с такой мешаниной чувств, что Рост решил даже не разбираться в них. Этот тип – пытатель и садист – очень хотел, чтобы Рост смутился. Осталось только улыбнуться ему в лицо, чтобы знал – не дождется. Особенно такими вот детскими штучками, как умение незаметно подкрасться, громко сказать что-то над ухом…
– Со сроком решено, – отозвался Мурат. – Теперь о количестве.
Рост рассказал, как и почему он думает о числе около четырехсот тысяч бойцов.
– Сомнения, возражения, вопросы? – отчеканил Мурат.
– В целом, я думаю, все правильно, – подал голос Пестель.
Но его мало кто услышал. Потому что слишком многие стали переговариваться между собой. Видимо, это утверждение Ростика показалось им невероятным.
– Тогда нас ничто не спасет, – печально проговорил Вершигора.
– Я уже составил записку, предлагающую провести тотальную мобилизацию… – начал было Каратаев, но Мурат его не слушал.
Он смотрел на Ростика, и странная ухмылка растянула ему губы. Только слишком быстрая, чтобы быть искренней. Она больше походила на нервный тик, а не на выражение симпатии и поддержки.
– Ты же всегда, Гринев, что-то придумываешь, верно? И наверное, на этот раз придумал. Ведь придумал, признайся?
Рост осмотрел зал, многие глядели на него. Неужели к нему все так вот относятся, как видно в этих глазах, неужели его считают каким-то монстром, чужаком, странной аномалией природы, способной на все, даже на то, чтобы отбить это массированное нашествие биологического более сильного противника… И вдруг Ростик понял, что его план смогут воплотить в жизнь только он и его друзья, те, кто ему верит, кому верит он. Эта чиновничья шобла не способна ни на что. Они завалят его вопросами, будут придираться к аргументам, и ничего, ну ничегошеньки не сделают так, как нужно.
– Я придумал, только, полагаю, мне нужны полномочия, – он повернулся к Мурату. И сразу понял, зря это сказал, теперь он восстановил против себя даже потенциальных союзников. Потому что больше всего эти люди боялись оказаться не у дел, быть отставленными, даже на краю пропасти, даже если каждому понятно, что они не справятся с делом.
