Напарник Жмаруна, утыканный стрелами из арбалетной станины, которая выпуливала почти полторы сотни стрел разом, перекрывая весь проем проулка, кроме крохотной ямки, в которую закатился Лотар, еще держался на ногах. Но кровь стекала из-под стрел так обильно, что стала видна даже на черной коже. «Странно, – подумал Лотар, – а раньше мне казалось, что от стрелы кровотечение не очень большое, пока ее не вытащишь… У этих Капюшонов все не так устроено».
Но главное было не в этом: сам Рукинар, почти невредимый, если не считать двух царапин на ноге, висел на балке, переброшенной в строительных целях на уровне второго этажа. Он все-таки успел уйти от, казалось бы, неминуемой атаки. «Вот это да, – подумал Лотар, – я бы не сообразил, а он сумел уцелеть…»
Желтоголовый шагнул вперед, чтобы встретить цахора, когда он спрыгнет, и дать возможность уйти Вафрашу, который шумно и слишком медленно вылезал из ниши, чтобы бежать к следующей своей конструкции, но Рукинар прыгать вниз не стал. Он внимательно посмотрел на напарника, подтянулся на руках, вылез на узенькую балку, дошел до окна ближайшего дома, одним ударом ладони, повернутой вперед, высадил раму и исчез в проеме.
Молясь в душе, чтобы Вафраш, которого Рукинар определенно решил наказать за гибель подчиненного, продержался еще немного, Лотар бросился к раненому цахору. Тот уже методично выдергивал стрелы, пытаясь удержаться на ногах. Чтобы это получалось лучше, он прислонился спиной к стене.
Лотар атаковал его прямыми, как копье, выпадами, но цахор, несмотря на боль и потерю крови, видел его. Перехватив меч в левую руку, он стал отбиваться, и весьма уверенно. Правой он продолжал выдергивать стрелы, их осталось уже не так много, всего-то с полдюжины.
– Жилос, Скрепол! – заголосил Лотар, но мог бы этого и не делать.
Оба ученика уже стояли рядом, и мечи их помогали Гвинеду так же уверенно и слаженно, как пальцы одной руки. Это было неплохо. Сделав пару разведывательных выпадов, Лотар атаковал на убой, и его клинок прочертил широкую полосу поперек живота цахора. Капюшон наклонился вперед, но сумел выпрямиться и снова продолжал драться. Потом Жилос сумел распахать ему левое плечо, потом Скрепол, весь забрызгавшись кровью цахора, отрубил ему правую ногу чуть ниже колена…
Откуда-то издалека донесся крик ужаса и страха. Он отозвался даже тут, в этом ущелье домов. Кричал, без сомнения, Вафраш, других людей в этом районе не осталось.
– Кончайте, – приказал Лотар, – разрежьте его на кусочки, иначе он восстановится, прежде чем мы сожжем его труп!
Потом Желтоголовый повернулся и рванул в ту сторону, куда убежал инженер. Что-то ему подсказывало, что с этим утыканным стрелами цахором он провозился слишком долго. Мальчишки действовали верно, а вот он замешкался…
Улица, снова улица… След, который оставлял инженер в воздухе, когда бежал тут, след, состоящий из смеси страха, пота и грязи его рабочей робы, становился все заметнее. Лотар и не почувствовал, как включилось его обоняние, которое теперь было не менее острым, чем у легавой собаки. Когда он выбежал на улицу, ведущую к одному из домов местных богачей, превращенную в маленькую крепость, то увидел в полусотне ярдов впереди, что Вафраш почти добежал до каменного портика, который означал вход в дом и спасение от угрозы. Но цахор бежал раза в два быстрее и настигал инженера. И Лотар не мог ничего сделать.
Он все-таки бросился вперед, молясь, чтобы инженеру удалось вбежать в дверь, прежде чем его нагонит эта смерть в черном кожаном капюшоне, и тогда, может быть, цахор посчитает Вафраша добычей, которая потребует слишком многих усилий и времени, но надежды на это оставалось очень мало…
Вдруг Вафраш, пробегая мимо одной из колонн, сделал странный жест рукой… И тотчас, словно молния, сверху рухнула тяжелая кованая решетка. Она упала так стремительно, что Рукинар ударился о нее всем телом, она даже загудела от этого толчка, но не подалась ни на дюйм. А Вафраш не успокаивался, он добежал до другой боковой колонны портика и снова опустил какой-то не очень заметный рычаг. И точно такая же решетка упала вниз из внешнего края портика. Теперь Рукинар был заперт, он не мог ни выйти, ни сломать решетки… Даже ему потребовалось бы, по крайней мере, минут десять-пятнадцать, чтобы выбраться из этой ловушки.
Но инженер не успокаивался. Тяжело переваливаясь на ходу, все еще бурно втягивая воздух после непривычного для него бега, он пошел куда-то дальше, и в его сознании отчетливо читалась простая мысль расправиться с Рукинаром, а не просто задержать его на десяток минут. Но и цахор прочитал это намерение инженера.
– Берегись! – закричал Лотар, но было поздно.
Цахор небрежно, но очень уверенно выбросил кисть, и в спину инженера вонзилась метательная стрела. Он упал вперед, словно от толчка, и негромко застонал.
– Рукинар! – закричал Лотар, стараясь, чтобы цахор обратил на него внимание.
Цахор вздрогнул, и второй бросок оказался неточным. Но цахор лишь стал прямее – решетка лишала любое внимание к Лотару всякого смысла и достал следующую стрелу. Тогда инженер вдруг подтянулся вперед на руках и попытался подняться на колени… хотя бы на колени.
Такое упорство показалось странным даже цахору, он прицелился тщательнее, взмахнул всей рукой… Ударом стрелы, брошенной таким образом, обычному нетренированному человеку Рукинар сломал бы позвоночник – Лотар отчетливо прочитал эту мысль в сознании цахора. Стрела уже понеслась вперед, когда инженер все-таки дотянулся и обхватил ладонью рычаг, торчащий из стены.
Стрела воткнулась в основание черепа, пробила его и засела в кости и мозгу. Вафраш умер мгновенно. Но его рука стиснула рычаг изо всей силы, и Лотар знал, какими бывают эти захваты внезапно умерших людей. Тело инженера съехало вниз, рычаг дрогнул и опустился…
