А Ростик и не знал, что ответить. Просто смотрел на старого друга, но радости от того, что их нашли, теперь у него не было.
– А ведь там погибло, наверное, тысяч пятьдесят пауков, – сказал он наконец.
– Наши считают, что более семидесяти тысяч, и то… – Ким махнул рукой, в которой был зажат его истертый полетный шлем, и отвернулся.
– Тела нашли? – спросил Ростик деревянными губами.
– На это и надежды нет. Двары утащили его к себе, как одного из вождей. – Он помолчал. – Квадратный словно растворился в лесу. – Снова помолчал. – Оба они… И теперь – навечно.
21
Пауки оказались очень смышлеными, даже слишком. Они ломились вперед так, словно на том конце пути у них находилось решение всех проблем – и нынешних, с человечеством, и будущих.
Они проходили уже третью реку, и непохоже, чтобы у них возникали трудности с древесиной – цепочка пауков, выстроенная от леса, в котором погиб Квадратный, действовала бесперебойно. Взамен отравленных или просто разбитых пушками плотов они регулярно, с неимоверным упорством поставляли новый материал, причем настолько обильно, что сплавлялись без затруднений. Рост обратил на это внимание, как и многие другие летчики и стрелки, занятые попыткой их сдержать, но толку от этого было чуть – это наблюдение так и не привело ни к какому совершенствованию тактики.
Крейсер Кима висел над паучьей армией уже почти месяц. Дрались отчаянно, вот только постоянно чего-то недоставало – или машин, или бомб, которые регулярно, но все-таки в недостаточном количестве поставлял Бабурин, или патронов для пушек, которыми почти два десятка крейсеров обстреливали пауков на переправах. Хотя следовало бы признать, что по- настоящему не хватало пилотов. Ведь были же где-то у Боловска крейсеры, или на кораблях под Одессой, и все же… Да, именно пилотов оказалось меньше, чем требовалось.
А впрочем, если бы было на десять-двадцать крейсеров больше, стрелять-то пришлось бы теми же патронами, за которые даже среди обычно выдержанных летунов уже возникали мелкие ссоры, едва ли не ругань, потому что каждый из них полагал, что именно он распорядится имеющимся скудным боепитанием лучше всего… Нет, несколько дополнительных крейсеров не спасли бы ситуацию.
Рост теперь стрелял почти так же точно, как в прежние времена, когда не расставался с винтовкой и пользовался ею чаще, чем ложкой. Ким уговорил Изыльметьева пока оставить планы пересесть на гиганта, а взял его с собой вторым пилотом. Иногда Серый даже замещал Кима в кресле командира крейсера, но выходило так не часто, уж очень выносливым и злым сделался Ким.
В ту лодочку, на которой Рост с Изыльметьевым и Мириам исследовали междулесье, перетащили пару мешков с топливом и отправили от греха подальше на корабль в озере. Такие небронированные, легкие машины, как показывала практика, погибали в течение трех боев, максимум четырех.
Плотность огня у пауков иногда получалась такая, что даже крейсеры горели, да еще как! Всего на двух предыдущих реках истребили более ста тысяч пауков, но этого все равно было недостаточно, пауки не дрогнули, не повернули назад, а дрались… И всегда спасали свои пушки, а не бойцов.
Стоп, подумал Ростик, в этом что-то есть. Он закричал Киму, который и правил машиной:
– Ким, а тебе не кажется, что они даже отравленные ружья как-то обмывают в воде и продолжают использовать?
– Кажется, – отозвался Ким. – Наши это еще на первой переправе заметили.
– На второй, наверное, – буркнул Ростик, памятуя, что на первой сопротивление паукам создали поздно, когда более половины из них уже оказалось на другом берегу. Впрочем, если считать, что первая переправа проходила через реку, которой на карте людей не существовало, тогда…
– Ким, а сколько всего переправ у них еще осталось?
Они кружили над целой армадой мелких плотиков, хитро увязанных охапок хвороста, каких-то надувных мешков, которые позволяли тяжелым паукам держаться на воде, причудливых полулодочек из заготовленных деревянных деталей, которые входили одна в другую, образуя головоломную, но надежную конструкцию, и били по ним из пушек.
Ким вдруг бросил свои рычаги, подошел к Росту, который стрелял, используя как заряжающего Самуэля, в просторечии – Сэма, сына Винторука и Кирлан, который вырос у Роста в Храме и, наслушавшись разговоров Росы и Гаврилки о войне, сбежал в Боловск, пришел на аэродром… И Ким взял его в свой экипаж.
Ким рывком за плечо почти выволок Ростика из кресла стрелка и вгляделся в глаза. Покрутил головой, недовольно промычал:
– Ты, Рост, кончай меня дергать, посмотри, что вокруг-то происходит… Или совсем уже, без перерыва в своей отключке завис?
– Дурак, – только и отозвался Ростик, возвращаясь за пушки. Потом решил, что перегнул, и миролюбиво напомнил: – Ты не ответил на мой вопрос.
Начальственный, так сказать, конфликт все остальные из экипажа пытались не замечать, отводили глаза. Даже Изыльметьев, который вывел крейсер на горизонтальный полет, делал вид, что пытается что-то рассмотреть через лобовые стекла.
– У них еще две переправы, не считая этой, – Ким вернулся за рычаги и тут же набросился на одного из боковых пилотов. – Мосияш, ты бы не сидел, как у тещи на блинах, а работал в полную силу… Будто я не чувствую, что у меня левый блин все время
