«поденные».
Через неделю он всем на удивление прекрасно судил и этот матч. Все дивились, как судья, почти не следя за состязанием, не упускает ни одного промаха. Золотой свисток оказался волшебным, и Гонза понял, что старик, о котором он позаботился, не был простым смертным.
Да, свисток в самом деле принес Гонзе счастье. В перерыве между таймами к нему обратились директоры другого клуба и пригласили в свой город. На следующий день все газеты воздавали ему похвалы, и его нарасхват приглашали судить матчи то там, то сям. Гонза уже ничему не удивлялся, ездил и судил, а так как парень он был с головой, то быстро понял суть футбола, и из него вышел судья, какого еще свет не видывал. Гульдены в куртку он уже не зашивал, наоборот, купил себе новый костюм и выглядел господином. Золотой свисток служил ему верой и правдой, ибо характер у Гонзы не изменился, и он оставался таким же добряком, каким вышел из дому.
Но иногда свисток оказывал медвежью услугу. Он был неумолим и со всей строгостью судил не только на стадионе. Вот тогда-то Гонза понял, что, обличая несправедливость, можно нажить себе неприятности. Первый раз он узнал это в канцелярии одного клуба. Гонза сидел в кресле, отдыхая в перерыве, и в его присутствии секретарь клуба вел переговоры с представителем другого клуба.
— Договорились, — сказал один из них, — на следующей неделе наши команды встречаются в постоянном составе.
— Согласен, — ответил второй, и вдруг — фьюиии! — золотой свисток в кармане Гонзы начал свистеть, потому что представитель врал: его клуб уже взял себе нового крайнего нападающего.
Дельцы вздрогнули и посмотрели на Гонзу, который покраснел, как рак.
— Пан Клапзуб, в следующий раз этого не делайте, — строго сказал ему позднее секретарь. — Мало ли что иногда вы можете услышать в клубах, но выдавать наши махинации не годится.
— Извините, — оправдывался Гонза, — я свистнул как-то ненароком. В следующий раз буду осторожнее.
Но что он мог поделать? Стоило в его присутствии совершиться какой-нибудь несправедливости, как золотой свисток тут же подавал из кармана свой голос. Гонза нередко из-за этого впадал в отчаяние, а однажды строгость свистка доставила ему крупные неприятности. Как-то он, ничего не подозревая, шел по улице и увидел остановившийся возок, который лошади не могли поднять на крутой склон. По обе стороны лошадей стояли кучера и колотили их кнутовищами. Гонза еще не успел сообразить, что происходит, а свисток уже — фьюиии, фьюиии — обличал грубость. Кучера оглянулись, увидели Гонзу и накинулись на него.
— Ты чего здесь свистишь? Хочешь позвать полицию? Вот мы тебя!
И они, размахивая кнутами, бросились к Гонзе, который едва успел удрать, а свисток из кармана вновь засвистел — ведь совершалась еще большая жестокость: двое гнались за невиновным.
И чем дальше, тем больше было у Гонзы неприятностей из-за золотого свистка. Чем больше бывал он среди людей, тем чаще свисток свистел, особенно в больших городах. В этих огромных муравейниках свисток не переставал пищать и свистеть. Гонза целыми днями ходил по улицам, но не встречал ни одного справедливого и честного человека. Только он вступал с кем-нибудь в разговор, как на третьей фразе свисток предупреждал, что незнакомец лжет. Грустно было от этого Гонзе. И, сидя вечером в своей комнате, он сказал: «Боже мой, мир так велик, а столько в нем несправедливостей. Видно, на земле нет ни одного порядочного человека».
Произнес он это грустно, с большой горечью, но не успел договорить, как в кармане раздался слабый укоризненный писк. Гонза смутился. Он понял, что был неправ и обидел кого-то своим недоверием. Свет ведь не без добрых людей. Гонза задумался. В комнате уже стемнело, и перед его взором возникли Нижние Буквички, отец с матерью, которые от зари до зари трудятся не покладая рук, из нужды никак не выйдут, но никогда никого не обманывают. И Гонза затосковал по дому, ему показалась мила даже бедность — удел честных людей. И сразу опротивела его обеспеченная жизнь Зачем жить здесь по-господски, если из-за своих честных поступков только наживешь врагов? Родина — это, дорогие мои, другое дело, там золотой свисток может пойти в отставку.
Гонза встал, зажег свет и подсчитал свои сбережения. Накопил он не много — ведь даже государственный судья не составит состояния, а тем более футбольный, — но все же несколько сотен у него набралось.
Гонза не раздумывая уплатил хозяину гостиницы то немногое, что был должен, и тут же помчался на вокзал, сел в поезд и отправился домой, в Чехию, к маменьке. Она от радости едва не задушила его в объятиях. А что было, когда он вытащил свои деньги! Клапзубы сроду столько не имели. Гонза с отцом сразу приняли решение, на другой день купили участок земли возле леса и через месяи начали там строиться. Когда домик был готов, Гонза женился, и не прошло года, как у него родился сын. Это и был отец нынешних Клапзубов. А старый Гонза Клапзуб больше никогда не ездил по свету белому. Он жил со своей семьей честно и справедливо, и золотой свисток, лежа в сундуке под праздничной шляпой, в самом деле никогда больше не свистел.
Когда спустя много лет старик умер, домашние вспомнили, что был у него какой-то золотой свисток. Полезли в сундук, но свистка и след простыл. Он исчез вместе с Гонзой Клапзубом и еще раз сослужил ему службу.
Послушайте, что произошло. Пришел Гонза Клапзуб к небесным вратам и постучал в них. Наверху чуть приоткрылась форточка, и чей-то сонный голос пробурчал:
— Кто меня тут будит?
— Это я, Гонза Клапзуб из Нижних Буквичек. Хотел бы попасть в рай...
— Как, говоришь, — Гонза Клапзуб?
— Да.
— Обожди, сейчас посмотрю.
Святой Петр закрыл форточку, взял большую книгу, где значились все грешники, и посмотрел список на букву К. Да, видно, спросонок все напутал: вместо Клапзуб Гонза, Нижние Буквички, прочел на следующей строчке Клапзуб Якуб, Верхние Буквички. Это был скупой крестьянин, скряга ненасытная, жадный и жестокий скопидом. Святой Петр опять открыл форточку и сердито крикнул:
— Здесь тебе нечего делать. Всю жизнь скряжничал — марш в пекло!
И тут же захлопнул форточку. У старого Клапзуба на глаза слезы навернулись: он всю жизнь скряжничал?! Какая несправедливость!
Но он даже не успел додумать свою мысль до конца. В ту минуту, когда Святой Петр выкрикнул свое несправедливое решение, золотой свисток, о котором Гонза совсем забыл, начал свистеть. Он выскочил из кармана и принялся летать перед вратами небесными — и чем дальше, тем громче и пронзительнее свистел. Этот свист разнесся по всему небесному своду; от звезды к звезде, от солнца к месяцу и вниз, к земле, несся жуткий свист, пробирающий до костей. Иисус проснулся от свиста, Богородица заткнула уши, Бог-отец нахмурился, а вокруг уже гремел гром, сверкали молнии, и ангелы летали, как испуганные голубицы. Вдруг среди грома и свиста, сумятицы и блеска молний послышались строгие слова
