— Значит...
— Значит, едем в Австралию!
— Ура-а-а-а!!!
Этот выкрик был громогласным. Десятеро братьев кинулись на шею Гонзе. Старый Клапзуб опять быстро заморгал и начал нервно перекладывать трубочку в губах.
— Это ваше последнее слово? — спросил он, наконец. — Черт возьми, плуты, у меня гора с плеч свалилась! Я уже было в самом деле испугался, что вы под конец свою честь запятнаете...
Теперь все одиннадцать навалились на отца так, что он еле удержался на ногах. Затем начались новые обсуждения, которые прервались, когда мать принесла первые тарелки дымящего супа и клапзубовцы приступили к самому великолепному обеду. В конце концов, договорились, что площадку, как предлагал старый Клапзуб, перепашут и засеют, после чего команда отправится в путь.
Но, вопреки их ожиданию, дело с запашкой оказалось не таким простым. Как только старый Клапзуб стал просить в деревне плуг, все удивились, начались расспросы, новость летела от усадьбы к усадьбе, взволновала и заняла мысли всех посетителей трактира и к полудню долетела до школы. Учитель Яроушек был одним из самых горячих поклонников клапзубовцев. Правда, не столько из любви к футболу, сколько из местного патриотизма Нижние Буквички прославились на весь мир, как родина Клапзубов, и учитель Яроушек считал своим первым долгом всеми средствами поддерживать и распространять эту славу. Поэтому не реже одного раза в неделю он писал в «Пражскую газету» подробные отчеты о том, кто за эти семь дней приезжал в Нижние Буквички и о каких новых матчах договорился старый Клапзуб. Если какой-нибудь историк вздумает писать более подробную и более научную историю Клапзубов, чем наша, он в своей работе не сможет обойтись без изучения этих корреспонденций в «Пражской газете». И на этот раз учитель немедленно сел за стол и калиграфическим почерком написал свое обычное послание:
«Нижние Буквички. Друг нашей газеты пишет: «Наша скромная деревушка Нижние Буквички у Коуржима становится ареной событий, так сказать, исторических. Как известно широкой общественности, чешский народ прославился во всем мире своим мастерством в игре, именуемой футболом, родиной которого является Англия. В этом так называемом «футболе» (правильнее было бы говорить «ножной мяч»), где от игроков требуется большая физическая выносливость, выдающееся место занимает команда семьи Клапзуба, названная Спортивным клубом Клапзуба. С подлинно гуситским мужеством боролась команда Клапзуба за мировую славу. Затаив дыхание следила за ее успехами широкая чешская общественность, особенно мы, жители Нижних Буквичек у Коуржима, ибо только Нижние Буквички у Коуржима могут похвалиться, что под их соломенными крышами стояли колыбели игроков этой выдающейся команды. С болью в сердце доводим до сведения широкой чешской общественности, что команда Клапзуба приняла решение отказаться от дальнейших игр в футбол и заняться гражданской деятельностью. В ближайшие дни блестящая сталь лемеха врежется в девственную почву клапзубовской спортивной площадки в Нижних Буквичках у Коуржима, с тем чтобы взрыхленная земля приняла в свое лоно семена и к концу года дала урожай. Этот до некоторой степени символический акт означает конец славы команды Клапзуба; но мы, жители Нижних Буквичек у Коуржима, по-прежнему сердечно примем их в свою среду и как простых граждан, не забывая, что они своим усердным и мужественным трудом принесли неувядаемую добрую славу Нижним Буквичкам у Коуржима и с этого времени к ним с полным правом относятся слова Евангелия: И вы, Нижние Буквички у Коуржима, «ничем не меньше воеводств Иудиных».
Редакция «Пражской газеты» даже не предполагала, какую сенсацию она вызовет этим сообщением. Его процитировали все вечерние газеты, телеграфные агентства разослали новость по всему миру, и на следующий день вся спортивная Европа была взволнована и возбуждена предстоящей ликвидацией команды Клапзуба. С другой стороны, появились лондонские сообщения о встрече команды с Австралией, возник вопрос о первенстве мира, — словом, письмо учителя Яроушка вызвало большой переполох. Последствия всего этого дали о себе знать нижнебуквичской почте.
Старый почтальон Мазуха бегал с телеграммами и срочными письмами к Клапзубам с раннего утра до поздней ночи.
Выдающиеся спортсмены, председатели больших клубов и союзов, журналисты и общественные деятели просили разрешения прибыть в тот день, когда клапзубовцы будут вспахивать свою спортплощадку. Было очевидно, что все считают это событие исторической датой европейского спорта, и старый
Клапзуб был прав, когда, складывая кучу спешной корреспонденции, проронил:
— Проклятая Европа, от нее не так-то легко отделаться!
На следующий день приехало несколько человек из Праги, и, в конце концов, стало ясно, что ничего не поделаешь: вспашку спортплощадки следует превратить в большой государственный и международный праздник. Олимпийский комитет немедленно учредил специальную подготовительную комиссию. Старых ветеранов Кадю и Ваника попросили произнести торжественные речи, а когда и министерство образования направило в комиссию специального представителя В. В. Штеха, оказалось, что собрались все лица, необходимые для удачного проведения торжеств.
XII
Торжества в Нижних Буквичках были весьма пышные. От Коуржима бесконечным потоком двигались толпы футболистов, легкоатлетов и тяжелоатлетов, бегунов на короткие и дальние дистанции, метателей ядра и копья, прыгунов и борцов, мотоциклистов, туристов, летчиков, гребцов, бильярдистов, шахматистов, пеших ходоков, автомобилистов, жокеев, яхтсменов, фехтовальщиков, теннисистов, игроков в гандбол, лыжников, конькобежцев, игроков в поло, в гольф, в регби, в крикет, дрессировщиков собак, канареек и почтовых голубей, рыбаков и джиуджистов. Они валом валили по всем дорогам и шоссе, ехали на всех видах спортивного транспорта, и леса вокруг Нижних Буквичек оглашались разноязычным говором. Спортивную площадку Клапзубов окружали флагштоки с государственными флагами, над северными воротами возвышалась трибуна для ораторов, кругом сновали продавцы сосисок, конфет и лимонада. В десятом часу изумрудный прямоугольник площадки был окружен бесконечными толпами. В четверть одиннадцатого председатель комиссии по проведению торжеств вывел на ораторскую трибуну седого старичка.
— Кадя! Это Кадя! — пронеслось среди зрителей, а старый Кадя не переставал кланяться.
Шум, не смолкавший долгое время, утих, и трясущийся старичок Кадя произнес дрожащим голосом свою речь. Под продолжительные овации его сменил сгорбленный от старости Ваник, который, расплакавшись, так и не кончил своего выступления.
Бурным ликованием было встречено появление на трибуне команды Клапзуба во главе с раскрасневшимся отцом. Капитан Гонза в нескольких словах поблагодарил за оказанное им
