Путрину его кандидатуру, когда решался вопрос: принимать на работу заезжего армянина, или нет. Ничего не понимаю… Вы же дружили, кажется? Ты даже ружье ему на день рождения подарил!
– А вот так! Теперь он 'поднялся', Путрин назначил его директором своего дочернего предприятия…
Фишка была в том, Быкову этот 'Георг' не понравился с первого взгляда, и об этом узнал первым именно Игорь. Серега тогда очень удивился собственной реакции на незнакомого человека, встреченного однажды в доме у старого друга, стал анализировать, искать причину неожиданно вспыхнувшей неприязни. Все оказалось просто. При их следующей встрече Быков понял, что так сильно отталкивало его в новом друге Касюка: глаза Казаряна. Высокий, крепкий (говорили, что Георг в молодости занимался боксом) он беспрестанно улыбался Сереге, словно тот был его не просто лучшим другом – а даже родным отцом.
В Колывани немало жизнерадостных людей, чей внешний облик вполне соответствует характеру. Например, Панов, директор лесхоза; у него улыбка – доброжелательная, настоящая, а сам Василий Алексеевич постоянно пребывает в отличном расположении духа.
У Казаряна все было иначе.
На большом круглом улыбающемся лице Георга диссонанс вызывали глаза. Они жили собственной жизнью. Когда крепкий упитанный армянин всем своим видом демонстрировал лучезарную доброжелательность, его глаза – жесткие, 'холодные', цепко держали собеседника, изучали его, 'препарировали', оценивали…
У 'овцы' был взгляд 'волка'.
Быкову хватило всего одного случая, чтобы лишний раз убедиться в своих антипатиях… После этого он довольно зло высказался Игорю, 'посредничавшему' в том эпизоде между ним и Георгом, что больше никаких дел не хочет иметь и просто слышать ничего не хочет о таком человеке, как Георг Казарян.
Впрочем, выходец из знойной южной республики бывшего СССР не очень-то и расстроился из-за того, что какой-то там тренер обиделся на него. Он изначально поставил себе цель: найти свою 'нишу' в строительном предприятии Владимира Путрина, а когда нашел ее, стал потихоньку 'рости' – как в карьерном, так и в материальном смыслах.
Через несколько лет на месте развалюхи, купленной ловким армянином в самом начале улицы Революционный Проспект, вырос довольно большой для Колывани двухэтажный дом, из соображений 'секретности' первый этаж которого полностью был 'спрятан' в землю. Вместе с домом 'рос' и Георг, пока не стал, наконец, директором предприятия.
Впрочем, была еще одна причина, которой 'черной кошкой' пробежала между двумя бывшими уже теперь друзьями – Игорем и Георгом.
Когда Игорь работал начальником службы безопасности у Путрина, он, понимая, как важны доля успешного строительства такие 'мелочи', как надежность и уверенность в завтрашнем дне узбеков-гастрабайтеров, взял их под свое 'крыло'.
Есть в Колывани, как в любой другой точке на карте нашей необъятной Родины люди, чье предназначение политкорректно можно назвать так – 'санитары леса'. В больших городах эту нишу заполняют крупные преступные сообщества, многотысячные 'группировки'; в маленьких, таких, как Колывань, это могут быть всего несколько человек, действующих не столь открыто, как ОПГ мегаполисов, но от этого не менее эффективно.
В Колывани нишу 'санитаров леса' заполняли братья Крихта – Игорь и Анатолий. Природа щедро наградила братьев богатырской статью, недюжинной силой и 'пробивным' характером. Игорь несколько лет, причем успешно, занимался кикбоксингом, был неизменным спарринг- партнером чемпиона мира по муай-тай Сергея Митяева. Старший, как более зрелый в житейских вопросах не раз выручал более младшего, но более сильного Анатолия из различных 'передряг'.
Одна из таких 'переделок' едва не стоила старшему 'санитару леса' здоровья, а может быть – и самой жизни.
Дело было так. Есть в Колывани довольно известный спортсмен – футболист и бывший самбист, воспитанник Михаила Файфовича Певзнера Костя Дрожжин. Росточку он небольшого, но по характеру по-спортивному злой, напористый. В спортивном сообществе районного центра его уважают.
Однажды у Кости и младшего колыванского 'санитара леса' Толика Крихты произошел конфликт. Могучий 'санитар' был не прав, но, пользуясь огромным превосходством в росте, весе и силе, своими пудовыми кулачищами 'под орех' отделал самбиста.
Дальнейшие события развивались в полном соответствии с притчей, в которой говорится, что Бог создал всех людей разными – маленькими и большими, слабыми и сильными. Но потом Бог создал господина Кольта, который уравнял всех – и маленьких, и больших.
Словом, несправедливую обиду Костя не стерпел. Он мигом смотался домой за ружьем (Дрожжин давно был завзятым охотником) и уже оружный, вернулся в бар, в котором продолжали отмечать какое-то торжество братья Крихта.
Увидев Костю с ружьем и по его лицу поняв, что тот готов на все, на защиту младшего вышел вперед старший. Ему-то и большая досталась часть заряда дроби, предназначавшаяся для непутевого Анатолия.
Игорь попал в реанимацию. Впрочем, ненадолго – богатырскому организму 'утиная' дробь сильно навредить не смогла.
Для Кости эта история окончилась справедливо, то есть вполне благополучно. До суда его оставили под подпиской, а вскоре он и вовсе попал под амнистию… После этого случая братья Крихты слегка поумерили свой пыл, 'санитарные' дела свои стали вести более осторожно, с оглядкой на новых возможных 'дрожжиных', способных постоять за себя не только кулаками.
О том, что братья Крихты хотят 'подмять' под себя всех узбеков-гастрабайтеров, Касюк узнал загодя: разведка у него работала четко.
Игорь решил опередить 'санитаров леса', тем паче, что он больше других был заинтересован в бесперебойной работе рабочих-строителей.
Впрочем, 'источники' не узнали самого важного – вместе с братьями – 'санитарами' 'подминать' узбеков вознамерился и новоиспеченный друг Игоря – Георг Карапетов. Причем был он такой 'подминательный' не один: на тот момент компанию колыванским богатырям составлял еще один член 'стаи'. О нем было известно мало – только то, что он – городской, и имеет на Игоря огромный 'зуб'.
На счастье Касюка, у него тоже был друг, которого, в свою очередь, тоже побаивался этот городской незнакомец. Однажды, во время тренировки в тренажерном зале по Игореву душу – в прямом и переносном смысле этого слова – пожаловал тот самый 'член стаи': видимо, решил 'наказать' начальника службы безопасности за то, что тот не дал ему возможности безнаказанно 'доить' беззащитных, как они тогда думали, узбеков. Почти у входа в спортивный зал горожанину встретился Коля Кремнев – тот самый друг Игоря, которого побаивался 'член стаи' 'санитаров леса'. Они о чем-то переговорили, и у горожанина навсегда исчезло желание мстить Игорю. А вскоре он и вовсе уехал из Колывани.
Все это Касюк узнал не сразу, лишь спустя через несколько лет после событий. В тот день он как обычно, 'до упора' тренировался со штангой, а Николай, все же вернувшийся на всякий случай в спортзал, даже и словом не обмолвился другу о грозившей тому опасности.
Словом, все 'передряги' того времени разрешились вполне благополучно для всех. Однако было понятно, что теперь в одном коллективе с Георгом Казаряном Игорь не захочет работать никогда: почти наверняка после ухода Касюка с должности начальника службы безопасности братья Крихты и однофамилец известного советского футболиста 'подмяли-таки' под себя
