— Не-а...
Прошло минуты две, и Братик стал выбирать шнур. Мы с Валеркой легли животами на планшир, но Братик сказал:
— Пожалуйста, не надо. А то он подумает, что мы жадные.
Мы были не жадные, но любопытные. И с нетерпением ждали, когда краб снова окажется в лодке. Даже Володька ждал.
Братик ухватил краба за твердую спину и посадил на планшир. Наш восьминогий друг встал на четыре задние лапы, а остальные конечности поднял, словно приветствуя нас. Глаза его весело блестели. В левой клешне у краба зажат был приплюснутый серый шарик размером с небольшое яблоко. Братик подставил руку, и краб уронил свой подарок ему в ладонь.
Потом он сам опрокинулся в воду. Но прежде чем покинуть нас, этот странный морской житель (я сам видел, честное слово) прощально помахал клешней.
— Ну вот, даже спасибо не сказали зверю, — заметил Валерка.
— Я сказал, только тихонько, — возразил Братик.
— А что он принес? — заинтересовался Володька. Он сразу приободрился, когда краб исчез.
На ладошке у Василька лежал панцирь морского ежа. Он был старый, иголки с него осыпались, и остались только мелкие бугорки. Панцирь был похож на круглую коробочку с отверстием в донышке.
Братик потряс коробочкой, и в ней что-то застучало, как в погремушке. Потом бок у панциря проломился, и на дно лодки упала светлая горошина.
Валерка схватил ее. Я увидел, что он даже слегка побледнел.
— Не может быть... — пробормотал он.
— Жемчужина? — спросил я, наклоняясь рядом.
— Жемчужины бывают в плоских раковинах, — недоверчиво проговорил Володька. — А эта в какой-то черепушке.
— Это не простой жемчуг, — тихо сказал Валерка. — Он не растет в раковинах. Это вечный жемчуг.
Я заметил, как вздрогнул и широко открыл глаза Братик.
Жемчужина лежала на ладони у Валерки. Светлая полупрозрачная бусина с затаенной голубой искрой внутри.
— А почему она вечная? — спросил я. — Не тускнеет?
— Это капли звездного дождя, они падают с неба, — объяснил Братик. — И застывают в море.
— Как метеориты? — спросил Володька.
— Почти, — задумчиво откликнулся Валерка и покачал жемчужину на ладони. — Только метеориты из камня или железа, а это... в общем, это звездное вещество... Между прочим, один такой шарик может сделать человека императором или перессорить целые государства...
— Ничего себе добыча... — опасливо заметил Володька.
А я сказал:
— Давай выкинем к аллаху...
Валерка улыбнулся:
— Зачем выкидывать? Мы с Васильком его вам подарим — тебе и Володьке. Вы же не собираетесь в императоры... Будете вспоминать нас.
Последние слова кольнули меня мыслью о близкой разлуке. Но я прогнал эту мысль: до конца Третьей Сказки еще далеко, и нечего грустить раньше времени.
Валерка взял мою ладонь и переложил в нее жемчужину. Весила она как добрая свинцовая пуля, а размером была с крупную ягоду смородины.
Я понимал, что отказываться нельзя.
— Спасибо, Валерка. Спасибо, Василек.
Братик сказал:
— Она в темноте светится. Как будто маленькая луна...
— А почему все-таки этот жемчуг вечный? — снова спросил я.
Валерка сказал с непонятной строгостью:
— Он горит вечно. Если зажечь, начинает сиять, как солнце, и уже никогда не гаснет. В Старом Городе на Западных островах одна жемчужная крупинка, в десять раз меньше этой, освещает целую площадь уже много веков. И ничто не страшно такому огню. Даже под водой не гаснет.
— Без воздуха горит?
— Звезды тоже горят без воздуха, — сказал Валерка.
Володька тронул пальцем жемчужину.
— Значит, она — маленькая звезда?.. Какой хороший этот краб. Не буду я больше бояться крабов.
Мы засмеялись. Я положил тяжелую горошину в кармашек на плавках. Братик стал сматывать веревочку. А пиратский адмирал Хака Баркарис непонятно смотрел на нас со скалы.
9
С попутным ветром мы долетели до берега в несколько минут. Валерка ловко ввел в бухту лодку, мы ее привязали, и по камням выбрались на пляж.
Близился вечер, и в воздухе прибавилось желтизны. Тише стал ветер, и звонче шелестела трава. Мы уже не шумели и не дурачились. Утомились немного.
Начинался отлив. Океан отступал, открывая мокрое песчаное дно с темными плетями водорослей и круглыми блестящими лужами.
Братик и Володька немного побегали по этим лужам, брызгая друг друга, но без особой охоты. Потом Володька наткнулся на выпуклую блестящую спину зарывшейся в песок черепахи. Он захотел показать Братику, что не боится морской живности, и стал откапывать черепаху. Она была неподвижная, и какая-то слишком уж круглая. А потом оказалось, что это глиняный горшок, покрытый странным клетчатым орнаментом.
— Это знаете что? — оживленно сказал Валерка. — Это посудина древних мореплавателей, которые здесь жили тысячу лет назад.
— Может, в ней клад? — заинтересовался Володька.
Но в древней посудине ничего не было. Кроме мокрого песка.
— В них варили раньше похлебку из синих водорослей, — сказал Володька.
— Хочу похлебку из синих водорослей, — с шутливой жалобностью сообщил Братик. — Есть хочется.
— Бр, — сказал Володька.
— И ничего не 'бр'. Она вкусная. Только этих водорослей здесь нет.
— Давайте наловим и сварим крабов, — предложил Валерка и украдкой покосился на Братика.
— Еще чего! — вскинулся тот.
Мы засмеялись.
Маленькие серые крабы, словно услышав о коварных Валеркиных замыслах, разбегались по песку и прятались под камнями. На многих камнях темнела щетина плоских ракушек — вроде черноморских мидий.
— Сварим моллюсков, — сказал Валерка. — Вполне съедобно.
— А где огонь? — спросил Володька.
Я сразу вспомнил. Побежал, разыскал на берегу свою одежду, вытряхнул карманы. Выпали два синих билета — с ними я и мой приятель Алька Головкин лет пятнадцать назад ходили в кинотеатр 'Темп' на фильм 'Смелые люди'. Потом скользнуло мне в ладонь увеличительное стеклышко — Алькин подарок.
Солнце стояло невысоко, но грело еще хорошо. Я навел огненную точку от стекла на билеты, и
