Обе изображали женщин среднего роста и телосложения, темноволосых, в темных очках.
– Материалы слежки? – спросил я. Он кивнул:
– Интерпол. Анна Вальмон и Франческа Гарсиа. Мы полагаем, они помогли Ларошу при ограблении, а потом убили его и вылетели из страны. Интерпол получил информацию, согласно которой Вальмон видели здесь в аэропорту.
– Вам известно, кто покупатель? Винсент покачал головой:
– Нет. Но дело обстоит именно таким образом. Я хочу, чтобы вы нашли оставшихся Мышей и вернули артефакт законному владельцу.
Я нахмурился, глядя на фотографии.
– Угу. И они тоже хотят от вас именно этого.
Винсент уставился на меня:
– Что вы хотите этим сказать?
– Крови маловато. Я видел людей, получивших рваные раны и истекших кровью. Так вот в таких случаях крови просто чертова уймища… – Я спохватился. – Прошу прощения за язык.
Отец Винсент перекрестился.
– Но почему тогда тело его нашли именно там?
Я пожал плечами:
– С ним расправился профессионал. Посмотрите на порезы. Видите, как ровно? Должно быть, он был без сознания или его опоили. Трудно удерживать человека неподвижным, поднося к его лицу нож.
Отец Винсент прижал руку к желудку.
– Ох…
– В общем, у вас на руках труп, найденный где-то посреди улицы, и на шее его, можно сказать, табличка висит: «Добро пожаловать в Чикаго». Или кто-то неописуемо туп, или кто- то старался направить вас сюда. Это профессиональное убийство. Кто-то хотел подбросить вам этот труп как подсказку.
– Но кто мог проделать такое?
– Вот это хорошо бы выяснить. У вас нет фотографий этих двух женщин получше?
Он покачал головой:
– Нет. И их ни разу не арестовывали. В досье только те, что я вам дал.
– Значит, в своем деле они мастаки. – Я взял фотографии в руки. К ним крепились канцелярскими скрепками листки бумаги с кое-какими данными: официальными адресами, известными знакомыми – ничего особенно полезного. – Мгновенных результатов не обещаю.
– Серьезные дела редко делаются мгновенно. Что вы хотели бы от меня еще?
– Аванс, – сказал я. – Тысячи пока хватит. И еще мне нужно описание пропавшего артефакта – чем подробнее, тем лучше.
Отец Винсент понимающе кивнул и достал из кармана пачку банкнот, стянутых стальным зажимом. Он отсчитал десять портретов Бенджамина Франклина и протянул мне.
– Артефакт представляет собой прямоугольный кусок льняной ткани размером четырнадцать футов и три дюйма на три фута и семь дюймов, ручного тканья. На ткани имеется ряд пятен и…
Я поднял руку, хмурясь.
– Погодите-ка. Откуда, вы сказали, украдена эта вещь?
– Из собора Святого Иоанна Крестителя, – ответил отец Винсент.
– В северной Италии, – сказал я.
Он кивнул.
– В Турине, говоря точнее, – сказал я.
Он снова кивнул с непроницаемым выражением лица.
– То есть… кто-то украл чер… извините, Туринскую Плащаницу? – выдохнул я.
– Да.
Я откинулся на спинку стула, тупо глядя на фотографии. Это меняло дело. Еще как меняло.
Плащаница. Предположительно погребальный саван, в который Иосиф Аримафейский обернул тело Иисуса после снятия с Креста. Креста с большой «К». Ткань эта предположительно оборачивала тело Христа, когда он воскрес, и на ней отпечатались его образ, его кровь.
– Уау, – сказал я.
– Вам много известно о Плащанице, мистер Дрезден?
