втолковать это О'Тулу, но он слишком молод и полагает себя неуязвимым.
– Мне кажется, она втолковала ему это убедительнее, – заметил я. – Она сама-то здесь?
Столлингз покосился в сторону закрытой двери маленького кабинета Мёрфи.
– Угу. Только вам стоит знать, что у нее нынче бумажный день. Любой входящий без спроса рискует остаться без головы.
– Я ее понимаю, – кивнул я и подобрал щенка с пола.
– Что, собачку завели?
– Да нет, так, благотворительность. Мёрфи обещала последить за ней до моего прихода. Звякнете ей обо мне?
Столлингз покачал головой и придвинул ко мне телефон.
– Я надеюсь дожить до пенсии. Сами попробуйте.
Я ухмыльнулся и двинулся к двери кабинета, кивнув по дороге паре знакомых парней из отдела. Подойдя к двери, я постучал.
– Черт подери! – рявкнула Мёрфи из-за двери. – Сказала же: не сейчас!
– Это я, Гарри, – ответил я. – Заглянул забрать собаку.
– Ох, Господи, – буркнула она. – Отойди от двери.
Я отошел.
Секунду спустя дверь отворилась, и Мёрфи испепелила меня взглядом.
– Подальше отойди. Я весь этот чертов день сражалась с компьютером. Клянусь, если ты еще раз грохнешь мне жесткий диск, я его тебе в задний проход запихаю.
– Что ему, твоему жесткому диску, делать у меня в заднице? – искренне удивился я.
Она недобро сощурилась.
– Ха-ха-ха. Ладно, раз так, я пошел.
– Как знаешь, – сказала она и захлопнула дверь.
Я нахмурился. Фразы типа «как знаешь» были не в ее духе. Я попытался вспомнить, когда в последний раз видел Мёрфи такой немногословной. Когда посттравматический стресс у нее еще не прошел, она казалась отстраненной, но не злобной. Когда она напрягалась перед боем или перед лицом угрозы, ей не стоило подворачиваться под руку, но и тогда она не отталкивала от себя друзей.
Единственной ситуацией, более или менее напоминавшей нынешнюю, был случай, когда она считала меня замешанным в цепочке сверхъестественных убийств. С ее точки зрения, все выглядело так, будто я злоупотребил ее доверием, и в конце концов вся ее злость вылилась в прямой удар правой, едва не оставивший меня без зуба.
Что-то ее расстроило. Сильно расстроило.
– Мёрф? – окликнул я ее через дверь. – Скажи, где пришельцы спрятали твою тарелку?
Она приоткрыла дверь и хмуро уставилась на меня.
– О чем это ты?
– Ну, не тарелку… Просто ты – не ты, а какой-то злобный двойник из другого измерения или откуда там еще.
На ее скулах заиграли желваки; взгляд не обещал ничего хорошего. Я вздохнул:
– Пойми, ты сама на себя не похожа. Я, конечно, не психоаналитик, но вид у тебя такой, словно тебя что-то беспокоит. Во всяком случае, мне так кажется.
Она махнула рукой.
– Эти бумаги…
– Никакие не бумаги, – возразил я. – Ну же, Мёрф. Это ведь я.
– Не желаю об этом говорить.
Я пожал плечами:
– А стоило бы. Ты в паре шагов от шизы.
Она взялась за дверную ручку, но дверь не закрыла.
– Просто день не задался.
Я ей не поверил, но кивнул.
– Конечно. Извини, если я добавил тебе хлопот с собакой.
Лицо ее сделалось просто усталым. Она прислонилась к косяку.
– Нет. Нет, правда, он просто лапочка. Шума от него почти никакого. Весь день вел себя тихо как мышка. Даже все на бумажку сделал, которую я ему подстелила.
Я снова кивнул.
