Голос ее сделался суше.
— Извини.
Я слегка нахмурился.
— Не знаю, — тихо признался я. — Мы решили с этим завязать. Ну и… подозреваю, мы очень многое сейчас видим по-разному.
— А если она захочет попытаться еще раз? — спросила Мёрфи.
Я пожал плечами.
— Не знаю.
— Допустим, мы попробуем с тобой, — сказала Мёрфи. — Сколько детей тебе хотелось бы?
Я зажмурился.
— Что?
— Что слышал.
— Я не… — Я поморгал, собираясь с мыслями. — Я как-то не очень об этом думал. — Что ж, вот и повод подумать минуту. Я вспомнил паривший в доме Карпентеров веселый хаос. Когда я был маленьким, я бы все за такое отдал.
Но ребенок унаследует от меня не только глаза и воинственный подбородок. Очень много людей относятся ко мне не самым лучшим образом. И много нелюдей — тоже. Ребенку придется унаследовать от меня и толику моих врагов, а также — что еще хуже — кое-каких моих союзников. Мать оставила мне в наследство вечные подозрительность и сомнения, а также не самые приятные сюрпризы, время от времени выскакивающие из седого прошлого.
Мёрфи внимательно смотрела на меня своими голубыми глазами.
— Это серьезный вопрос, — тихо произнесла она.
Я медленно кивнул.
— Возможно, ты об этом слишком много думала, Мёрф, — сказал я. — Логика, целесообразность, планы на будущее. Тому, что у тебя в сердце, этого не нужно.
— Я тоже так считала. — Она покачала головой. — Я ошибалась. Любовь — это не все, что нужно человеку. И я просто не представляю нас с тобой вместе, Гарри. Ты мне дорог. Я не могла бы мечтать о лучшем друге. С тобой я готова в огонь.
— Ходила уже, — заметил я.
— Но я не думаю, что тебе нужна подруга вроде меня. Мы не уживемся.
— Почему нет?
— В конце концов, — все так же тихо ответила она, — мы слишком разные. Ты проживешь еще очень много лет, если тебя не убьют. Несколько столетий. Я протяну еще лет сорок, максимум пятьдесят.
— Угу, — буркнул я. Это было из тех вещей, о которых я очень старался не думать.
— Я не знаю, — продолжала она еще тише, — смогу ли я серьезно сойтись с кем-то еще. Но если так выйдет… Я хочу, чтобы это был кто-то, кто создаст со мной семью. Состарится со мной. — Она подняла руку и коснулась моей щеки теплыми пальцами. — Ты хороший человек, Гарри. Но у тебя не получится стать тем, кто нужен мне.
Мёрфи отняла палец от кнопки и вышла из лифта.
Я не стал выходить прямо за ней.
Она не оглянулась.
Наповал.
Блин, нравится мне все-таки моя чародейская работа.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Номер был таким, к каким я привык: чистый, простенький, пустой. Я проверил, опушены ли шторы, огляделся по сторонам и сдвинул маленький круглый столик в угол, освободив себе пространство в центре комнаты. Потом стащил с плеча рюкзак и положил его на кровать.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Мёрфи. Она стояла в дверях. Заходить она не хотела.
— Пожалуй, все есть. Ну, еще покоя чуть-чуть, чтобы все устроить. — Я не видел причины не дать Мёрфи возможности выйти из того щекотливого положения, в которое завел нас разговор. — И еще одно меня интересует… может, ты могла бы проверить.
— Кинотеатр Пелла, — предположила Мёрфи.
Я услышал в ее голосе некоторое облегчение.
— Да. Ты бы могла покрутиться там и посмотреть.
Она нахмурилась:
— Думаешь, там что-то может быть?
— Пока я вообще слишком мало знаю, чтобы что-нибудь думать, но чем черт не шутит, — ответил я. — Если ощутишь что-то нехорошее, не лезь туда. Сразу смывайся.
— Не беспокойся, — заверила она. — Я так и собиралась. — Она направилась к двери. — Я ненадолго. Свяжусь с тобой, скажем, через полчаса, ладно?
— Идет, — отозвался я. Ни я, ни она не озвучили того, о чем думали оба: если Мёрфи ошибется в оценках, это может стоить ей жизни, а может, и хуже. — Полчаса.
Она кивнула и ушла, закрыв за собой дверь. Мыш подошел к двери, понюхал, покружился на месте и лег на пол подремать. Я хмуро покосился на ковровое покрытие и расстегнул рюкзак. Мелом на таком ковре круг не начертишь. Пришлось пользоваться мелким белым песком. Горничные наверняка придут в ярость, убирая помещение, но что поделать, жизнь порой бывает жестока. Я достал из рюкзака стеклянную бутылочку со специально подготовленным песком и поставил ее на столик рядом с оставшимся пластилином и Бобом- Черепом.
В глазницах черепа немедленно засветились оранжевые огоньки.
— Теперь я могу говорить?
— Угу, — кивнул я. — Ты все слышал?
— Угу, — сказал Боб явно расстроенным тоном. —
Я свирепо покосился на него.
— А что я такого сказал? — обиженно запротестовал он. — Это не моя вина. Гарри. Возможно, она бы уже завалила тебя, если бы ты не воспринимал все так чудовищно серьезно.
— Тема. Смени-ка, — посоветовал я ровным голосом. — Мы вообще-то работаем.
— Верно, — согласился Боб. — Значит, ты задумал стандартную сеть оберегов- детекторов, да?
— Угу, — подтвердил я.
— Не слишком эффективно, — заметил Боб. — Я хочу сказать, ко времени, когда твоя сеть засечет чье-то присутствие, этот кто-то уже полностью переместится в реальный мир. Он успеет кого-нибудь порвать прежде, чем ты добежишь до лестницы.
— Схема не идеальная, — согласился я. — Но это все, чем я располагаю. Или ты можешь предложить что-нибудь получше?
— Весь мой многовековой опыт мало что даст, пока я не буду знать, какой именно помощи ты от меня ждешь, — заметил Боб. — Пока все, что тебе известно, — это то, что нападения совершаются пришлым фобофагом.
