заметил Тави, в окружении клана Лошади. Это не укрылось и от Дороги, и тот нахмурился.
— Иди сюда, щенок.
Китаи помедлил на границе круга и шагнул внутрь, остановившись у камня, на котором сидел Дорога. Тот положил руку ему на плечо.
— В этом деле я прошу тебя выступить от моего имени. Ты выступишь?
Китаи молча кивнул.
— Раз так, — прорычал Скагара, — очерти круг. Раздень соперников. Пусть отпрыск Дороги покажет силу наследника. Алеранец не ровня в Испытании силы даже твоему щенку, Дорога.
— Люди клана Гарганта проходят Испытание силы, — кивнул Дорога. — Но Китаи не повязан еще с нашим кланом. А люди клана Лисы, клана матери моего щенка, проходят Испытание смекалки. Китаи может держать любое из двух Испытаний. И я объявляю, что Испытание клана Лисы более отвечает интересам народа маратов.
Хашат нахмурилась, словно не до конца поняла замысел Дороги, но все же кивнула.
— Я поддерживаю мнение Дороги. Вынесем этот вопрос пред Единственным.
— Нет, — бросил Скагара. — Клана Лисы больше нет.
Дорога снова повернулся к Скагаре и сделал шаг в его сторону. Руки его с хрустом сжались в кулаки, а на скулах заиграли желваки, с такой силой он стиснул зубы. От вождя волков его отделял лишь маленький бассейн, когда он остановился, дрожа от напряжения.
— Я думаю, — негромко произнесла Хашат, — Дорога считает, что ты не прав, Скагара. Я думаю, он хочет решить этот вопрос перед Единственным в Испытании крови, как это заведено у клана Волка.
Скагара только раз покосился на Хашат и попятился.
— Я тебе этого не забуду, Дорога, — пообещал он напряженным, высоким голосом. — Ацурак узнает, как ты извращаешь наши законы в собственных целях.
— Убирался бы ты прочь с глаз моих, — произнес Дорога негромко, но от этого еще более угрожающе.
И Скагара отступил, скрывшись в гуще неловко молчащих воинов клана Волка. Все вместе они поползли вниз с холма.
Остальные зрители встревоженно переговаривались, но Дорога обратился к ним:
— Возвращайтесь в лагерь. Хашат и я приготовим все для Испытания. Мы сделаем все, чтобы Единственный подсказал нам, каким путем следовать.
Мараты начали расходиться, явно успокоенные, хотя и продолжая оживленно обсуждать увиденное. Волки с опаской держались поодаль, злобно скалясь и рыча на всех, кто подходил к ним слишком близко.
Не прошло и несколько минут, как Тави и Линялый остались на вершине с тремя маратами. Дорога передернул плечами и протяжно вздохнул.
— Что ж, Хашат, — произнес он. — Какое Испытание, по-твоему, подойдет лучше?
Вождь лошадей пожала плечами.
— Обычное для этого хорто.
Китаи со свистом втянул в себя воздух. Дорога поморщился.
— Ты знаешь, что я пытаюсь сделать.
— Волк прав в одном. Этим ты бросаешь вызов обычаям, если не законам. Если ты перегнешь палку, ты лишишься поддержки и своего клана, и моего. Мне кажется, тебе лучше следовать как можно ближе традициям.
Дорога посмотрел на Тави, потом на Китаи.
— Они достаточно взрослые?
Тут Тави не выдержал и шагнул вперед.
— Подождите-ка. Я сказал все, как вы хотели. Во что вы меня втягиваете?
— Алеранец, — повернулась к нему Хашат. — Ты еще жив и пока не стал едой. Тебе стоит благодарить за это Дорогу и молчать.
— Не уверен, — возмутился Тави. — Тут у вас все едва не перегрызлись. Меня используют. Мне кажется, приличия ради вы могли бы хоть объяснить мне, что происходит и зачем.
Хашат недобро прищурилась и положила руку на эфес своей сабли, но Дорога покачал головой.
— Нет. Он прав. — Дорога вернулся к своему камню и тяжело опустился на него. — Мальчик из долины, ты согласился на Испытание — померяться смекалкой с Китаи. Победить в Испытании означает получить подтверждение Единственного в своей правоте.
Тави нахмурился.
— Вы хотите сказать, если победу одержу я, значит, я прав и мой народ не враг маратам?
Дорога согласно хмыкнул.
— И мой клан, и клан Хашат откажутся признавать вождем Ацурака, который ведет нас на ваш народ.
Глаза Тави удивленно расширились.
— Вы надо мной смеетесь. То есть половина маратов просто возьмут и уйдут? Прямо так? — С бешено бьющимся сердцем он повернулся к Линялому. — Линялый, ты слышал?
— Ты еще не победил в Испытании, — презрительно бросил Китаи. — И не победишь.
Дорога хмуро поглядел на своего отпрыска и сказал Тави:
— Мое желание видеть победителем тебя. Тогда я смогу увести своих людей с этой войны. Но это не значит, что это и желание Единственного.
— Уж не мое точно, — заявил Китаи.
Юный марат кивнул отцу и повернулся к Хашат.
— Твое предложение еще в силе?
Вождь лошадей покосилась на Дорогу, потом кивнула Китаи.
— Конечно.
Китаи кивнул в ответ и шагнул к Тави, прищурив свои разноцветные глаза.
— Сила, смекалка — мне все равно. Я побью тебя, алеранец.
Он злобно покосился на Дорогу и зашагал вниз с холма. Тави зажмурился.
— Но… Я-то думал, он должен хотеть помочь вам. — Он осторожно поднял взгляд на Дорогу.
Марат пожал плечами.
— Мой щенок будет стараться победить тебя. Как и положено. Это хорошее Испытание перед Единственным.
— Но… Испытание смекалки? Что это значит?
— Проследи, чтобы они были подготовлены как надо, — буркнул Дорога Хашат, повернулся и пошел за своим щенком.
Хашат скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Тави.
— Ну? — спросил Тави. — Что мне нужно делать?
— Ты отправишься нынче же вечером, чтобы вернуть Благословение Ночи из долины Деревьев, — невозмутимо ответила Хашат. — Тот, кто вернется с ним первым, станет победителем Испытания. Иди за мной. — Она встала и лёгкими, широкими шагами пошла вниз.
— Благословение Ночи, долина Деревьев… Что ж, ладно.
