Пока непоправимого не случилось, но это в любой момент может измениться. Я не собираюсь это терпеть.
— Есть кое-что еще, — сказал я устало. — Но это, думаю, не представляет угрозы для общественности, — и я рассказал ей об охотниках Лета.
Она допила остаток пива из своей бутылки, затем вздохнула.
— Как с тобой всегда все сложно.
Я скромно пожал плечами.
— Это проблема, Гарри, — спокойно констатировала она. — Когда в прошлый раз эти маньяки были здесь, были жертвы. И были свидетели. Некоторые из них дали твое довольно подробное описание.
— И ничего из этого не вышло, — подытожил я.
— Ничего не вышло из этого потому, что я отвечала за расследование, — поправила меня Мёрфи немного взвинченным тоном. — Но дело не закрыто. И если подобные события поднимут этот вопрос снова, я не смогу защитить тебя.
— А Сталлингс не мог бы …?
— Джон, вероятно, попробует, — сказала Мёрфи. — Но Рудольф лезет вверх по служебной лестнице, и, если он узнает хоть что-то, он поднимет жуткий шум в надежде подняться и получить контроль над ОСР.
Я, нахмурившись, глядел на нее и медленно крутил в руках бутылку.
— Ладно, — сказал я, — это может осложнить дело.
Мёрфи закатила глаза.
— Ты думаешь? Черт возьми, Гарри. Давным-давно я согласилась с тобой, что в некоторые вещи ОСР лучше не влезать. Я обещала не поднимать тревогу каждый раз, когда происходящее становится похожим на что-то потустороннее, — она наклонилась немного вперед, глядя мне в глаза. — Но я — полицейский, Гарри. Прежде всего остального. Моя работа состоит в том, чтобы защищать людей этого города.
— А я, по-твоему, что делаю?
— Лучшее из того, что умеешь, — сказала она без особого пыла. — Я знаю, что у тебя доброе сердце. Но можно быть полностью искренним и все-таки неправым, — она сделала паузу для очередного глотка. — И если ты не прав, это может стоить чьей-то жизни. Жизни, которую я поклялась защитить.
Я ничего не сказал.
— Ты попросил, чтобы я уважала вашу специфику, и я ее уважаю, — продолжила она уже мягче. — И ожидаю, что ты тоже будешь так делать. Но если я пойму, что из-за этого могут погибнуть невинные, я не буду спокойно стоять в стороне. Я вмешаюсь и притащу с собой все, что смогу достать. И если я это сделаю, я рассчитываю на твою полную поддержку.
— И ты тот человек, который решает, когда это сделать? — потребовал я ответа.
Выражение ее лица не изменилось ни на грамм.
— Очевидно.
Я откинулся назад на стуле и потягивал пиво с закрытыми глазами.
Мёрфи не знала всего, что оказалось под угрозой. Да, она знала больше, чем кто-либо еще из силовых структур, но все-таки это была только часть правды. Если она сделает неверные выводы, то может здорово напортить и неважно, что из лучших побуждений.
Она, вероятно, думала то же самое обо мне, и не первый раз.
А я много попросил у Мёрфи, попросив, чтобы она доверяла мне.
Как я мог не помочь ей и все еще называть себя ее другом?
Очень просто.
Никак не мог.
Черт, если она решила влезть в это, она сделает это, со мной или без меня. При таких обстоятельствах мое присутствие могло означать разницу между кровавой победой и бедствием и …
И я внезапно ощутил, что сочувствую позиции Майкла намного больше.
Я снова открыл глаза и спокойно сказал:
— Когда ты решишь ввести в дело силы полиции, я, конечно же, буду помогать. Но ты должна верить мне. Еще не время для такого решения.
Она водила большим пальцем по зарубке на деревянном столе.
— А что, если бы это здание было полно людей, Гарри? Там могли бы оказаться семьи. Эти динарианцы, возможно, убили бы сотни…
— Дай мне время, — попросил я.
Она положила руки на край стола и встала передо мной, глядя все теми же нейтральными глазами. Когда она начала говорить, у меня возникло неприятное ощущение извивающейся змеи в животе.
— Мне очень жаль, — сказала она, — но…
Дверь в паб громко хлопнула, широко открываясь, и оставила вмятину на старой деревянной стене.
… некое существо … проникало через дверь. Даже трудно описать, что было сначала. Вообразите большого человека, пытающегося влезть в собачью конуру. Он должен был бы присесть вниз и войти боком, одно плечо за один раз, двигаясь очень осторожно, чтобы не ободраться об косяки. Вот приблизительно такое было это существо. Но с рожками и раздвоенными копытами.
Огромный графф, на несколько футов выше, чем любой людоед или тролль, которого я когда-либо видел, протиснулся через дверь и затем поднялся, но не до конца. Его голова, плечи и солидная часть спины уперлись в потолок. Неловко сгорбленный, он медленно осматривал комнату, его золотые глаза мерцали вокруг прямоугольных зрачков. Каждый сустав его сжатых кулаков был размером с чертову мускусную дыню, и тяжелый острый запах животного заполнил воздух.
Благодаря снегу в пабе было немноголюдно, только несколько постоянных клиентов плюс Мёрфи и я. Но теперь зал ощущался заполненным до отказа.
Пристальный взгляд граффа остановился на мне, и он вперевалку двинулся к нашему столу. Мак бросился к выключателю, который вырубает вентиляторы, но первые два вращающихся лезвия графф задел своим закрученным рогом, и они разлетелись на кусочки. Он даже не моргнул. Остановившись около стола, он подробно рассмотрел Мёрфи, затем обратил свой большой тяжелый пристальный взгляд ко мне.
— Чародей, — прогрохотал он голосом настолько глубоким, что я скорее ощутил всем телом вибрацию, чем услышал его. — Я приехал, чтобы говорить с тобой о моих младших братьях, — огромные глаза граффа сузились, и суставы в его сжатых кулаках заскрипели, как будто что-то тащили на буксире, — и о вреде, который ты им нанес.
Глава 17
Я подобрал свой посох и поднялся, чтобы встретить огромного граффа стоя.
Мёрфи наблюдала за мной, широко раскрыв глаза.
— Это нейтральная территория, — спокойно заявил я.
— Да, — согласился графф. — Одно только Соглашение сохраняет твою шею несломанной, а череп неразбитым.
— Или твою огромную грязную задницу, — ответил я, смерив его взглядом и сжав
