— Ты даже не представляешь, насколько сильно, — ответила Гард со странным блеском в глазах. — Но я разберусь с этим, когда придет время.
— Пока ты не будешь разбираться ни с чем, кроме долгого сна, — заметил я.
На ее лице появилось кислое выражение.
— Да.
— Так, теперь поговорим о проблемах, — сказал я.
— В каком смысле?
Я осмотрел мастерскую.
— Не могли бы мы поговорить конфиденциально?
Хендрикс, который уже собирал свое оружие, повернул чрезмерно развитые надбровные дуги ко мне, подозрительно хмурясь. Лицо Майкла оставалось непроницаемым.
Гард какое-то время изучала меня взглядом, потом сказала:
— Со мной все будет в порядке.
Хендрикс наконец собрал пистолет и вставил обойму. Все это он сделал, глядя прямо на меня. Потом встал, надел пальто и подошел ко мне вплотную.
Хендрикс не так высок, как я, это уменьшило эффект от его попытки запугивания. С другой стороны, у него достаточно мускулов, чтобы сломать меня пополам, и нам обоим это известно. Он остановился на расстоянии фута, сунул оружие в карман и сказал:
— Буду прямо за дверью.
— Майкл, — попросил я. — Пожалуйста.
Он поднялся, вложил кинжал в ножны и двинулся за Хендриксом в снег, который царил на улице. Выходя, эти двое старались держаться друг от друга на безопасном расстоянии, как собаки, которые еще не уверены, собираются они драться или нет. Я закрыл за ними дверь и повернулся к Гард.
— Помоги мне найти и допросить Торелли.
Она покачала головой.
— Я могу назвать имена его близких партнеров, могу дать тебе адрес его владений и мест, которые он часто посещает, но он не появится ни в одном из них. Он слишком давно в бизнесе, чтобы сделать такую глупую ошибку.
— Ой, я тебя прошу, — сказал я, закатывая глаза. — У тебя где-то есть образцы крови или волос всех ваших людей. Дай мне образец Торелли.
Гард уставилась на меня с непроницаемым лицом игрока в покер.
— И еще, — добавил я, — хорошо было бы получить образец Марконе. Если я окажусь достаточно близко, это поможет мне его найти.
— Мой работодатель охраняет их особенно тщательно. Он единственный, кто имеет к ним доступ.
Я фыркнул.
— Тогда дай мне образцы из запасной коллекции.
— Запасной коллекции?
— Ну ты знаешь, той, которую ты хранишь для себя, о которой Марконе не знает.
Гард подергала выбившуюся золотую прядь у щеки.
— Почему ты решил, что у меня есть эти образцы?
Я продемонстрировал ей улыбку в тридцать два зуба.
— Тебя наняли, Гард. А со своими работодателями наемники должны быть осторожнее, чем с врагами, для борьбы с которыми их наняли. Ты обязана была подстраховаться, даже если Марконе образцы не собирал, держу пари, их собирала ты.
Ее взгляд переместился на дверь, потом опять на меня.
— Давай притворимся на мгновение, что у меня есть такая коллекция, — сказала она. — С какой стати я должна давать ее тебе? Ты против бизнеса моего начальника и, имея на руках его образцы, можешь причинить серьезный ущерб.
— Черт возьми, ты так же дотошна, рассматривая серьезный ущерб, который его бизнес причиняет тысячам людей каждый божий день?
— Я просто защищаю интересы своего работодателя, — ощерилась она в ответ. — Так, как положено, если я наемник.
Я вздохнул и сложил руки на груди.
— Что, если я возьму образцы только Торелли и Марконе?
— Потом ты можешь использовать их против Марконе.
— Если я захочу навредить Марконе, — ответил я, — все, что мне нужно сделать, это сесть дома с шестью банками пива и пакетом кренделей с солью и предоставить ему крутиться самостоятельно.
— Может быть, — согласилась Гард. — Поклянись мне, что ты не будешь использовать ни один из образцов, кроме Торелли и Марконе, не будешь использовать их для причинения какого бы то ни было вреда, и что ты вернешь их мне, как только я скажу. Поклянись мне своей властью.
Клятвы вообще много значат для сверхъестественного народа. Они связывают гораздо серьезнее, чем можно себе представить. Если вы нарушаете обещание, вас обязательно настигнет обратная реакция ментальных сил. Сверхъестественным существам, вроде сидхе, нарушенное обещание может причинить ужасную боль, а когда волшебник нарушает обещание, особенно если клянется своей собственной властью, обратная реакция уменьшает его волшебный дар. Не то чтобы он сразу весь исчезает, но если нарушить достаточно много обещаний, то рано или поздно от него ничего не останется.
За последние несколько лет наш мир стал насколько опасен для волшебников, что любой из нас должен тронуться умом, чтобы позволить себе уменьшить свои таланты, а значит и свою способность защититься, даже если это уменьшение совсем небольшое.
Я выпрямился и кивнул.
— Я клянусь своей собственной властью, что я буду соблюдать эти условия.
Гард прищурилась, пока я говорил, а потом кивнула мне. Очень осторожно двигаясь, она сунула руку в карман, вытащила серебристый ключ и протянула его мне.
— Юнион Стэйшн, ячейка два четырнадцать. Все подписано.
Я потянулся за ключом, но она сжала пальцы
— Когда будешь открывать ячейку, проследи, чтобы никто не стоял прямо перед ней.
Я приподнял бровь, и она отпустила ключ.
— Хорошо. Спасибо.
Она быстро напряженно улыбнулась.
— Хватит время тратить, иди.
Я нахмурился.
— Ты так волнуешься о своем боссе?
— Ничуть, — ответила Гард, закрывая глаза и устало откидываясь на раскладушку. — Я просто не хочу оказаться поблизости, когда кто-нибудь придет тебя убивать.
Глава 22
Автомобиль Мерфи выглядел, как прошедший через район боевых действий. Поэтому мы взяли грузовик Майкла. Я поехал в кабине с Майклом, а Мыш поехал в кузове. Да, я понимаю, небезопасно, но что делать — невозможно запихнуть двух человек нашего размера
