двигалась быстро; она сразу же припала к земле — и все же это стоило ей драгоценной секунды.
Дробовик рявкнул и выплюнул сноп огня.
Попадание швырнуло Мёрфи на землю с силой кузнечного молота.
При виде этого мои пережаренные мозги, наконец, включились. Я выбросил руку в направлении нападавших и выкрикнул: —
С моих растопыренных пальцев сорвался вихрь. Я направил его в занесенную снегом мостовую перед нападавшими, и поднятое им облако снега и ледяных осколков поглотило обоих стрелков.
— Молли! — крикнул я, не убирая заклятия. — К Мёрфи, живо! Завеса и первая помощь!
Молли тряхнула головой и уставилась на меня остекленевшим взглядом, но все же выбралась из машины и, шатаясь, направилась к Мёрфи. Спустя секунду обе скрылись из вида.
Я опустил руку. Подвижка воздушной массы, да еще с изрядной скоростью требует гораздо больших усилий, чем может показаться. Воздух снова успокоился, если не считать отдельных порывов ветра вдоль улицы, от которых там и здесь гуляли по улице небольшие снежные смерчи. Снова сделались видны оба стрелка — пригнувшихся, продолжавших прикрывать глаза от ветра и колючих льдинок.
У меня не было с собой посоха. И заговоренной ветровки. Но у меня был с собой револьвер сорок четвертого калибра, который я выхватил из кармана плаща и нацелил на нехороших парней. Одновременно я вскинул левую руку, вытряхнув из-под рукава браслет-оберег.
Я узнал одного из стрелков — того, что держал в руках по пистолету. Его звали Барт или как-то в этом роде, и он служил наемным громилой. Недорогим, но, по крайней мере, вы получали то, за что платили. К таким, как Барт, обращаются, когда вам нужно, чтобы кому-нибудь переломали ребра — и подешевле.
Второй тоже показался мне знакомым, только имени его я не знал. А что такого, я же не шатаюсь по третьесортным барам, завязывая знакомства со всеми и каждым. И потом, мне вполне хватало знать про него одно: что это он подстрелил Мёрфи.
Я двинулся вперед, прямо на них, и остановился, когда нас разделяло полтора десятка футов. К этому времени они, наконец, выморгали лед и снег из глаз. Я не стал дожидаться, пока зрение вернется к ним в полном объеме. Я старательно прицелился и пустил пулю парню с дробовиком в правое колено.
Он с визгом повалился на снег и продолжал визжать.
Барт повернулся ко мне и вскинул оба пистолета, но мой браслет-оберег опередил его. Я чуть напрягся и усилием воли выстроил между нами полусферу почти невидимого, если не считать легкого мерцания, защитного поля. Он разрядил в меня обе обоймы — с таким же успехом он мог бы палить из водяных пистолетов. Мой щит перехватил все пули до одной, и я рассчитал его угол так, чтобы они ушли в небо, а не в окружавшие нас дома.
Оба пистолета щелкнули пустыми затворами.
Я убрал щит и поднял револьвер. Руки Барта метнулись к карманам за свежими обоймами.
— Эй, Барт, — окликнул я его. — На твоем месте я бы подумал.
Он застыл, потом медленно развел руки в стороны, прочь от карманов.
— Спасибо. Как ты думаешь, что я хочу, чтобы ты сделал дальше?
Он бросил оба пистолета. Барту было лет тридцать пять-сорок — довольно симпатичный, высокий, с фигурой человека, проводящего много времени в спортзале. Вот только глазки у него оказались как у хорька — темные, поблескивающие. Взгляд их метался из стороны в сторону словно в поисках пути к бегству.
— Не заставляй меня стрелять тебе в спину, Барт, — посоветовал я. — Пуля ведь может попасть тебе в позвоночник и не убить, а только парализовать. Жуткое дело, правда? — все это время я держал его на прицеле, не забывая при этом следить краем глаза за вторым. Тот все еще продолжал визжать, хотя начал уже хрипнуть. — Знаешь, кто я?
— Дрезден… Господи Иисусе, — отозвался Барт. — Ничего личного, чувак.
— Ты пытался меня убить, Барт. Если уж это не личное, то и не знаю тогда, что так называть.
— Это была работа, — сказал он. — Только работа.
И вдруг я вспомнил, где я прежде видел того, второго: лежавшим без сознания в коридоре у кабинета Деметры в «Превыше Всего». Один из подручных Торелли, и смекалки у него было ненамного больше, чем у его босса.
— Ох, угробит тебя эта работа рано или поздно, Барт, — сообщил я ему. — Может, даже прямо сейчас. Молли? — окликнул я. — Как она?
Вместо Моллиного голоса мне ответила сама Мёрфи.
— Я в порядке, — сказала она. Голос ее звучал напряженно, возможно, от боли. — Жилет пропустил только одну картечину, и та попала не в самое поганое место.
— У нее рука в крови, Гарри, — сообщила Молли слегка дрожащим голосом. — Она останавливается, но чего еще делать, я не знаю.
— Мёрф, возвращайся в машину. В тепло.
— Черта с два, Гарри. Я…
— …
Мёрфи вяло ругнулась, но я услышал, как Молли помогает ей идти.
— Вот так, руку мне на плечо…
Звериные глазки Барта едва не выскочили из орбит, когда он повернулся в направлении Моллиного голоса.
— Чего? Какого черта?
К этому времени, я не сомневался, люди в окружающих нас домах уже позвонили в полицию. Я не сомневался, что полиция прибудет на несколько минут позже обычного. К этому времени я хотел бы уже исчезнуть с места происшествия, но Барту это знать было не обязательно. Тем более, старина Барт и представления не имел, во что он вляпался.
Скорее всего, у меня не оставалось времени даже на то, чтобы поджарить хотя бы одного из нападавших. Мордоворот Торелли был ранен и, возможно, зол как черт на меня. Кроме того, если он работал у того личным телохранителем, возможно, он и более предан своему шефу. Это оставляло мне только один-единственный разумный способ добыть информацию.
Я шагнул вперед, переложив пистолет в левую руку, а правую подняв на уровень глаз. Я произнес негромкое заклинание, и над ее ладонью вспыхнул и повис в воздухе огненный шар, яркий как маленькое солнце. Медленно подняв взгляд на Барта, я шагнул ближе к нему.
Громила дернулся, отпрянул, и, оступившись, плюхнулся задницей в снег.
Огненный шар сорвался и медленно поплыл к Барту.
— Послушай, здоровяк, — сказал я ему самым что есть дружеским тоном. — Последние два дня выдались у меня что-то напряженными. И признаюсь тебе, выжечь кому-нибудь к чертовой матери физиономию здорово успокаивает.
— Меня просто наняли! — пробормотал Барт, отползая от огненного клубка на пятой точке. — Вести машину!
— Для чего наняли? — спросил я.
— От меня требовалось только вынести вас с проезжей части и прикрыть стрелка, — Барт едва не срывался на визг. Он ткнул пальцем в раненого. — Вот его!
Я растопырил пальцы чуть шире, и клубок огня подпрыгнул на несколько дюймов ближе к лицу громилы.
— Барт, Барт. Не надо переводить стрелки. Это касается тебя и меня.
— Но я всего наемная сила! — Барт извивался в отчаянных попытках отодвинуть лицо от огня. — Таким, как я, всякого дерьма не говорят!
— Такие, как ты, всегда знают больше, чем вам говорят, — возразил я. — Надо же вам иметь что-то, что можно сдать полиции, чтобы избежать тюрьмы.
— Я не знаю! — скулил Барт. — Честное слово!
Я улыбнулся и подтолкнул клубок еще немного ближе.
— Вдох голубым, — сообщил я. — Выдох розовым. Вот это разрядка — лучше не придумаешь.
— Торелли! — взвизгнул Барт, пытаясь отмахнуться от шара руками. — Господом Богом клянусь, это был Торелли! Торелли хотел, чтобы мы провернули это дело! Он готовился скинуть Марконе!
— Давно? — спросил я.
— Не знаю. Пару недель, наверное. Тогда меня и наняли! Ох, Господи!
Я сжал пальцы в кулак и погасил огонь прежде, чем шар успел опалить Барту рукава. Он валялся на земле, хрипло дыша и боясь опустить руки.
Вдалеке послышалось завывание полицейских сирен. Самое время уходить.
— Он говорил с кем-нибудь в последнее время? — спросил я. — С кем-то новым? Договаривался о сотрудничестве?
Барт мотнул головой. Его трясло.
— Я у него не в штате. Ничего такого не видел.
— Гарри! — взвизгнула Молли.
Я как-то слишком увлекся беседой с Бартом, да и тревога за Мёрфи изрядно действовала на нервы — в общем, я забыл, что помнить надо о всех потенциальных стволах. Лежавший на земле громила подобрал свой дробовик и как раз передергивал цевье, перезаряжая его. Я повернулся к нему, на ходу активируя браслет. Проблема в том, что мой новый оберег, будучи мощнее и во многих отношениях удобнее предыдущего, расходует заметно больше энергии, и как следствие раскочегаривается не так быстро. Я бросился на землю и постарался сделать так, чтобы между мной и типом с дробовиком находился Барт. Барт же, в свою очередь, изо всех сил барахтался, пытаясь убраться с линии огня, и я уже понимал, что выстроить щит до выстрела не успею.
Должно быть, с самого начала конфронтации Мыш отбежал куда-то в сторону, потому что вынырнул из темноты и несся по глубокому снегу так, словно бежал по тартановой беговой дорожке. Он двигался с такой скоростью, что поднятый им вал снега буквально опережал его — так катится вода перед носом скоростного катера. Он налетел на телохранителя Торелли в то мгновение, когда тот нажимал на спусковой крючок.
Дробовики стреляют
Мыш вцепился человеку Торелли в раненую ногу и принялся мотать его из стороны в сторону — как терьер треплет пойманную крысу. Громила испустил еще один пронзительный вопль наподобие загнанного кабана на бойне. Дробовик выпал у него из пальцев, и он обмяк как тряпичная кукла, потеряв сознание от боли.
Сирены приближались, и я заставил себя подняться на ноги. Барт лежал на снегу, извиваясь и поскуливая. Заряд угодил ему точно в мягкое место. Крови у него на джинсах было предостаточно, но все же меньше, чем при попадании в какую-нибудь жизненно важную артерию. Конечно, в зависимости того, сколько картечин он схлопотал, рана могла потенциально вывести его временно из строя, покалечить или даже убить в случае внутреннего кровотечения. Однако из всех мест, куда может ранить, это не самое худшее, так что с учетом адреналинового шторма, бушевавшего у меня в крови, это казалось мне даже забавным.
Все еще хрипло хихикая, я кликнул Мыша и побежал к машине.
Молли уже пристегнула Мёрфи к пассажирскому сидению. Мне пришлось перебираться через нее, чтобы сесть за руль. Она выругалась сквозь зубы, когда я случайно задел ее раненую руку. Подушка водительского кресла почти касалась руля, и какое-то мгновение мне казалось, что я буду вести машину, давя на педали одной рукой и крутя баранку другой, однако я нашел-таки рычаг, позволявший отодвинуть кресло назад, и машина завелась с первой попытки.
— Черт подери, Дрезден, — прохрипела Мёрфи. — Это вооруженное нападение. Нам надо вернуться.
Через открытую дверь на заднее сиденье ввалился Мыш. Молли захлопнула обе не заблокированных снегом двери. Я вывернул руль, выдернул «Сатурн» из снега и осторожно повел
