вступил в него, сконцентрировал свою волю и прошептал:
- Aparturum.
Я взмахнул посохом слева направо, направляя в него свою волю, и реальность свернулась, как пергаментный свиток. Мягкий зеленый свет начал исходить из пустого воздуха передо мной - в прямоугольнике размером примерно в семь футов в высоту открывалась широкая дверь между моей квартирой и Небывальщиной. И у меня не было ни малейшего представления, что было на другой стороне.
Засовы на люке начали дребезжать. Я услышал, как кто-то предложил использовать пилу. Люк неплотно закрывался. Они могли просунуть полотно пилы через щели и перепилить засовы в считанные секунды.
Я вложил силу в защитный барьер вокруг себя, используя свой браслет-накопитель, и оскалил зубы в усмешке. Моё сердце екнуло в груди. Возможно, что прогулка через дверь между мирами выведет меня на дно озера раскаленной лавы или на кромку водопада. И не было никого способа узнать это, кроме как фактически ступить туда.
- Я же говорил тебе! – приглушенно хохотнул Боб.
Надо мной зажужжала и так же внезапно (кхм) умерла электропила. Раздался озадаченный возглас. Затем тонкое стальное лезвие показалось в щели люка, и кто-то начал пилить засовы вручную.
Я ушел из реального мира и ступил в Небывальщину.
Я приготовился к любой пакости. Леденящему холоду. Испепеляющему жару. Сокрушающей толще воды – или даже к полному вакууму. Сфера силы вокруг меня была воздухонепроницаемой, она сохранит меня живым, даже в таком месте, как отрытый космос, по крайне мере какое-то время.
Я появился в Небывальщине с полностью поднятыми щитам, с жезлом наперевес, готовый спустить с привязи ад, когда невидимая сфера силы вокруг меня с хлопком ударилась в…
… весьма симпатичную клумбу маргариток.
Мои щиты вмяли их в землю. Целая клумба, маленькая белая плантация, немедленно превратилась в гербарий.
Моё тело было напряжено и готово к драке, чувства обостренны - я медленно оглядел округу.
Я был в саду.
Это было похоже на итальянский стиль. Только небольшое количество кустов и цветов было посажено в приподнятых клумбах. Остальные растения производили впечатление, словно они росли самостоятельно на своих местах. Травянистые дорожки пролегали через этот необычный парк, извиваясь и поворачивая так и этак. Колибри размером с серебряный доллар бросались вниз и вонзали клювики в чрезвычайно яркие цветы и снова исчезали. Жужжала пчела – обычный старый шмель, а не какой-то монструозный мутант- переросток.
Не смейтесь. Я видел таких однажды.
Я отрегулировал заклятие щита, чтобы тот мог пропускать воздух и сделал недоверчивый, осторожный вдох. Это могло выглядеть как милое место, но я то знал - в атмосферу мог быть добавлен хлор.
Тут пахло, как солнечной осенней порой, когда дни могут быть теплыми, но ночью можно подцепить тяжелую простуду. Впустить воздух означало, что и звуки теперь легко проложат себе дорогу . Лениво чирикали птицы. Где-то поблизости текла вода.
Боб начал хихикать.
– Берегись! Берегись порочной мегабелки, босс! – он захлебывался от смеха, едва способный говорить четко. – Черт возьми! Тот фикус заигрывает с тобой.
Я сердито глянул вниз на череп и опять вернулся к осмотру окрестностей. Затем я осторожно опустил щиты. Они сжигали уйму энергии. Если бы я попробовал удержать их чуть дольше, боюсь, на другие действия я был бы уже не способен.
Ничего не случилось.
Это был просто сонный день в очень симпатичном, тихом саду.
- Тебе надо видеть свое лицо, - воскликнул Боб, все еще дергаясь от сдавленного смеха. – Ты как будто собирался встретиться лицом к лицу с разъяренным драконом или чем- то похуже.
- Заткнись, - сказал я ему тихо. – Это Небывальщина. И все слишком просто.
- Не каждое место в мире духов это фабрика ночных кошмаров, Гарри, - менторским тоном произнес Боб. – Это - равновесие во вселенной. Каждому темному месту где-то соответствуем светлое.
Я медленно повернулся по кругу, высматривая угрозу, прежде чем взял посох и вновь взмахнул им слева направо, закрывая проход в лабораторию. Затем я вернулся к внимательному сканированию территории.
- Звезды и камни, Гарри, - сказал Боб весело. - Я подозреваю, ношение серого плаща так долго, сказалось на тебе. Паранойя замучила?
Я посмотрел на него с негодованием и продолжил осмотр.
– Все. Слишком. Просто.
Спустя пять минут ничего так и не случилось. Трудно оставаться должным образом запуганным и параноидальным, когда нет никакой очевидной угрозы и, когда окружающая среда является настолько миролюбивой.
- Ладно, - сказал я, в конце концов. – Возможно, ты прав. В любом случае нам нужно двигаться дальше. Надеюсь, мы сможет отыскать какие-то ориентиры, благодаря которым выберемся на изведанные Пути.
- Ты хочешь оставить след из хлебных крошек или что-то такое? – спросил Боб.
- А ты на что, - заявил я. – Запоминай, как вернуться обратно.
- Принято! - Рявкнул он. – По какому пути мы пойдем?
Вдаль убегали три тропинки. Одна извивалась между густой травой и высокими деревьями. Другая была покрыта гравием и бежала вверх по склону между многочисленными валунами, украшавшими пейзаж. Третья была из зеленоватого булыжника и вела через поле милых низких бледно-желтых цветов, которое скрывалось за горизонтом слева от нас. Я остановился на пункте три и направился по дорожке из булыжников.
Спустя двадцать или тридцать шагов я почувствовал смутную тревогу. Насколько я мог видеть, для этого не было никаких причин. Это был чистый инстинкт.
- Боб? – спросил я мгновенье спустя. – Что это за цветы?
- Примулы, - тотчас же донеслось из черепа.
Я прекратил шагать.
– О. Дерьмо!
Вздрогнула земля.
Поверхность приподнялась вокруг моих ног и вдоль бледно-желтого пути впереди меня, камни тропинки зашевелились и оторвались от земли. Это оказались мягкие округлые сегменты наружного скелета. Вышеупомянутые сегменты принадлежали невероятно огромной зеленой многоножке, которая начала отряхиваться от земли, пока я говорил. Я в болезненном очаровании наблюдал, как это создание в пятидесяти футах от нас оторвало голову от земли, и повернулось, посмотреть в нашу сторону. Её жвала щелкнули вместе несколько раз, напомнив мне какой-то гигантский набор ножниц. Они были достаточно большими, чтобы разрезать меня в талии пополам.
Я оглянулся назад, чтобы увидеть, что обратный путь в пятидесяти или шестидесяти футах позади нас тоже был отрезан. Почва под ногами зашевелилась и, глянув вниз на
