Однако его волосы стали совершенно белыми. Тави склонил голову:
— Прошу прощения, сир?
— Портрет, — сказал Гай. — Это мой сын.
— Я вижу, — осторожно ответил Тави. Он не знал, что следует говорить в таких ситуациях. — Он… не закончен.
Гай тряхнул головой:
— Верно. Ты видишь черную отметку на шее человека на портрете? Черная полоска на белой коже?
— Да. Я подумал, что это родинка.
— Кисть его матери касалась холста именно в этом месте, когда пришло известие о его смерти, — сказал Гай и обвел рукой комнату. — Она нарисовала все эти картины. Но после известия о смерти Септимуса больше не брала в руки кисть. — Он внимательно посмотрел на портрет. — Вскоре она заболела. Она попросила повесить портрет так, чтобы она могла его видеть. И взяла с меня слово, что я навсегда оставлю портрет у себя.
— Сожалею о вашей потере, сир.
— Многие сожалеют о Септимусе. И по самым разным причинам. — Он оглянулся через плечо. — Майлс?
Майлс поклонился и направился к двери.
— Конечно. Приказать, чтобы вам принесли поесть?
Тави хотел с энтузиазмом согласиться, но сначала посмотрел на Гая. Первый лорд рассмеялся и сказал:
— Ты когда-нибудь видел, чтобы молодой человек не был голоден? Да и мне следует побольше есть. И еще, пожалуйста, пришли тех, о ком я упоминал.
Майлс с улыбкой кивнул и вышел из гостиной.
— Я не видел, чтобы сэр Майлс столько улыбался за последние два года, сколько за сегодняшний день, — заметил Тави.
Первый лорд кивнул:
— Очень странно, не правда ли? — Он уселся на одном из двух стульев, которые имелись в гостиной, и предложил Тави занять второй. — Ты хочешь, чтобы я рассказал о твоей тете.
Тави улыбнулся:
— Неужели я настолько предсказуем, сэр?
— Семья всегда была очень важна для тебя, — серьезно ответил Гай. — Твоя тетя не пострадала, она провела всю ночь у твоей постели. Я попросил ей передать, что ты проснулся. Вскоре она появится в цитадели, чтобы тебя навестить.
— В цитадели? — спросил Тави. — Сир, я полагал, она остановилась в гостевых покоях.
Гай кивнул:
— Она приняла приглашение лорда и леди Аквитейн и остановилась в их особняке на время Зимнего фестиваля.
Тави пораженно посмотрел на Первого лорда.
— Она там? — Он потряс головой. — Заговор Аквитейна едва не привел к уничтожению всех стедгольдов в долине Кальдерон. Она его презирает.
— Могу себе представить, — сказал Гай.
— Клянусь фуриями, почему она так поступила?
Гай слегка приподнял одно плечо:
— Она не стала давать мне объяснений, поэтому я могу лишь предполагать. Я пригласил ее остаться здесь, рядом с тобой, но она вежливо отклонила мое предложение.
Тави задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Вороны. Значит, за этим что-то кроется? — В животе у него похолодело. — Получается, она заключила с ними союз.
— Да, — совершенно спокойно отозвался Гай.
— Но она… Сир, быть может, ее каким-то образом принудили? При помощи магии, например?
Гай покачал головой:
— Нет, я ничего подобного не заметил, хотя очень внимательно за ней наблюдал. Такие вещи невозможно скрыть.
Тави отчаянно пытался найти объяснение.
— Но если ей угрожали, то должен существовать способ ей помочь?
— Нет, все произошло иначе, — сказал Гай. — Ты можешь себе представить, чтобы твою тетю могли запугать? Она ничего не боится. Мне кажется, она просто заключила сделку.
— Какого рода сделку?
В дверь гостиной вежливо постучали, и слуга вкатил тележку. Он поставил ее рядом со стульями, закрепил боковины и получился небольшой столик, на котором моментально появились тарелки и подносы с едой, кувшин с молоком и бутылка смешанного с водой вина. Гай молчал, пока слуга не закончил свою работу и не вышел из гостиной.
— Тави, — сказал Гай, — прежде чем я расскажу тебе все, ты должен поведать мне о событиях, которые произошли, пока я был без сознания. Я не хочу, чтобы мои слова повлияли на твои воспоминания.
Тави кивнул, хотя испытывал некоторое разочарование:
— Хорошо, сир.
Гай встал, и Тави последовал его примеру.
— Наверное, ты еще сильнее хочешь есть, чем я. Может быть, сначала поедим?
Они положили себе в тарелку еды и вновь уселись на стульях. Покончив с первой порцией, Тави взял добавки, после чего начал свой рассказ с того места, как его атаковали Калар Бренсис-младший и его приспешники. Рассказ занял почти час. Несколько раз Гай прерывал Тави и задавал ему вопросы, а в конце откинулся на спинку стула, держа в руке бокал с вином.
— Что ж, это объясняет поведение Карии сегодня утром, — заметил Гай.
Щеки Тави ужасно покраснели.
— Сир, Макс лишь…
Гай бросил на Тави строгий взгляд, но не сумел скрыть улыбки.
— В большинстве случаев я не стал бы возражать, если бы моя прелестная жена присоединилась ко мне, когда я находился в ванне. Но сегодня утром… Я был не в лучшем состоянии. Мне уже почти восемьдесят… — Он мрачно покачал головой. — Конечно, я должен соответствовать требованиям моего положения, но когда ты будешь говорить с Максимусом, передай ему, чтобы в будущем, если такая ситуация возникнет вновь, он не оказывал знаков внимания моей жене.
— Я скажу ему, сир, — серьезно ответил Тави.
Гай рассмеялся.
— Что ж, ты показал себя с лучшей стороны, — заметил Гай. — Не идеально, но многие на твоем месте не сумели бы сделать и половины.
Тави состроил гримасу и отвернулся.
Гай вздохнул.
— Тави, ты не виноват в смерти Киллиана. Тебе не следует корить себя за это, — сказал Первый лорд.
— Но кого-то следует наказать, — сказал Тави.
— Ты сделал все, что было в твоих силах.
