пробивалось солнце, и он понял, что уснул. Воин резко поднялся и встретился взглядом с Эрином. Эльф, похоже, давно уже не спал — сидя на коленях, он стрелой вычерчивал какие- то символы и знаки на очищенной от растительности земле. А вот Гил еще пребывал в царстве сновидений, и сон его был беспокоен — юноша широко раскинул руки, сжав кулаки, словно защищаясь от кого-то.
— Тебя не оставляет прошлое, имперец, — заметил эльф. — И каждый раз она почти добирается клинком до твоего сердца.
— Ты тоже видел эльфийку? — нахмурился Белгор.
— Да, видел… — Эрин задумчиво воззрился на один из символов, что-то подправил в нем наконечником стрелы. — И тебя, верно, удивит это, но я знал ее когда-то, когда она еще не стала пешкой Мортис.
Он посмотрел на Белгора таким проницательным взглядом, что старому вояке стало не по себе, и в груди его вновь расползся холодок.
— Ты знал ее? Она из твоего клана?
— Из соседнего… Впрочем, я не собираюсь оправдывать ее поступки перед тобой. Она и живая охотно отняла бы жизнь у имперца, — эльф поднялся. — Сними доспехи.
Белгор еще больше нахмурился и отрицательно покачал головой.
— Ты не забыл, я обещал излечить тебя от раны.
— Как-то уже не очень хочется, особенно после того, как я узнал, что ты знаком с моей кровницей.
— А если я скажу, что нас с ней никогда не связывала дружба? Это изменит твое мнение? — Эльф скривился в неприятной улыбке. — Желай я твоей гибели, я не остановил бы нежить и, пожалуй, ничто не мешало мне совсем недавно помочь тебе сменить свой кошмарный сон на вечный. Ты так мирно спал…
Белгор нехотя снял доспех.
— Рубаху тоже.
Капитан подчинился и скинул стеганую рубаху, которую носил под доспехом. Эрин достал из заплечного мешка какую-то склянку, подошел к Белгору и присмотрелся: на спине воина белел небольшой ромбовидный шрам.
— Клинок Гибеллы, — определил эльф. — Все ясно.
Эрин открыл склянку, плеснул на пальцы несколько капель какого-то зелья, провел по шраму, а потом вывел пальцем на спине Белгора какой-то магический знак.
— Как долго ты собираешься лечить меня? — поинтересовался Белгор.
— Думаю, одного раза будет достаточно.
— Слава Всевышнему, — пробормотал Белгор.
Однако эльф услышал его слова и пренебрежительно фыркнул.
— Удивительно, люди обязаны своим существованием Бетрезену, но поклоняются Всевышнему, который упек их создателя в ад. Где логика?
— Своим существованием вы обязаны и Мортис, однако я не слышал, чтобы эльфы поклонялись ей, — парировал Белгор.
— Нас создала Солониэль вместе с Галеаном… — возразил Эрин. — Мортис — это уже не Солониэль.
— Бетрезен тоже сейчас уже не тот, — примирительно заметил Белгор. — Наш спор глуп. Оба ваши создателя от вас отвернулись, а наш Всевышний нас оберегает.
— Что-то незаметно…
Эрин сделался мрачен, закинул склянку в суму. Белгор поднялся, натянул стеганую рубаху, надел доспехи. После «лечения» эльфа ему действительно стало лучше. Неприятный осадок, оставшийся от недавнего кошмарного сна, исчез, в каждой клеточке тела ощущался прилив сил. Он подошел к Гилу, тронул за плечо. Юноша проснулся.
— Уже пора? — Он сел.
— Не для караула, — тихо произнес Белгор. — Я имел неосторожность заснуть, Гил. Но наш незваный спутник вроде приглядел за нами.
— Не нравится он мне, — прошептал Гил, осторожно посматривая в сторону эльфа, вновь вернувшегося к рисованию символов на земле. — Отец-то вообще ко всем дружелюбно относился, но вот… Сам не знаю, но почему-то ему нравилось слушать эльфийские сказания и истории, которыми Эрин расплачивался за отцово гостеприимство. Я говорил отцу, что эльфы — наши враги, и на северо-восточных рубежах наши воины гибнут от их клинков, стрел, магии. Но отец отмахивался, считая, что Эрин не такой и нам ничего не грозит.
— А почему он был так уверен в его безвредности?
— Не знаю, мне он не говорил.
— Что ж… Дело близится к вечеру. Оставаться здесь на ночлег я бы не стал — надо подыскать более защищенное укрытие. Да и пройти мы успеем еще достаточно много до ночи.
Гил поднялся с травы. Эльф, уже готовый к выходу, ожидал их с нетерпением. Они выбрались на дорогу и тронулись в путь. Солнце все еще ярко светило, хотя света сквозь листву пробивалось уже гораздо меньше. Лес незаметно погружался в вечерний сумрак. Дорога то петляла между холмами, то поднималась в гору, то спускалась по пологим склонам. Вскоре холмы набрали крутизны и кое-где сменились высокими скалами. Молодой буковый лес исчез, уступив место старому смешанному, заваленному местами буреломом.
— Давно я не ходил по этой дороге, — заметил Белгор. — Когда-то этот лес не был так мрачен…
— Как бы там ни было, поблизости врагов нет, — сказал эльф, прислушавшись.
— Кого ты называешь врагами? — спросил Гил.
— Например, зеленокожих, или нежить, или Легионы Проклятых, — как ни в чем не бывало отозвался эльф.
— А люди Империи?
— В настоящее время я считаю, что лично у меня с ними перемирие, — хмыкнул Эрин и как-то недобро посмотрел на Белгора.
— Как долго оно продлится? До того момента, когда ты узнаешь вести о небесной посланнице? Что ты намерен делать потом?
— Думаю, это и так ясно, все зависит от того, что именно я узнаю.
Они замолчали и шли еще примерно час до тех пор, пока сумрак не сгустился настолько, что не стало видно дороги.
— Пора бы что-нибудь найти для ночлега, — заметил Белгор.
— С востока пахнет дымком, кто-то развел костер, — произнес эльф и вопросительно посмотрел на воина.
— А кто?
— Человек, конечно.
— Здесь такой мрачный лес, что можно ожидать встретить даже тролля. Что ж, попытаем счастья, может, мы найдем человеческое жилье, а не лагерь разбойников.
Они свернули с дороги и двинулись в указанном направлении, с осторожностью пробираясь через лес и стараясь не наступить на валяющиеся повсюду сухие, наломанные бурями сучья. Эрин шел первым, опережая спутников на несколько шагов. Наконец он остановился, почти слившись со стволом старой сосны. Обернулся к спутникам и указал куда- то вперед.
— Там пещера, — прошептал он. — И сдается, сейчас там никого нет. А если и был, то только один.
— Что ж, пойдем, посмотрим.
Путники выбрались из леса. Перед ними возвышалась старая скала, огромным
