о том, как хорошо было бы разбить на маленьком клочке земли перед домом фруктовый сад.
— Хотя «сад» это громко сказано, ведь там уместятся всего три-четыре яблони, это его любимое дерево. Но как же они будут радовать его своим цветом, нежным ароматом, легким, успокаивающим шелестом листвы и сочными сладкими плодами, особенно приятными после голых серых камней крепости, чахлой травы на склонах защитных валов и всех ужасов войны…
И Белгор понял, что окончательно решился. Он был опытным и уважаемым воином, его ценили очень высоко, однако сейчас он пойдет к коменданту Хигхольма и попросит отпустить его на покой без лишних церемоний и уговоров. И завтра он уже будет на пути в столицу… Не успел Белгор подумать об этом, как Сорг, высокий, статный воин лет сорока, одетый так же, как и капитан, в синий плащ и открытый шлем с т-образным вырезом, появился на крепостной стене. Увидев печаль на лице Белгора, комендант понял, о чем тот думает.
— Не хватает тебе твоих друзей, — сочувственно произнес Сорг. — Добрые были воины…
— И лучшие товарищи, — тихо отозвался воин. — Если б не они…
— Да, не всем так везет с друзьями. Ты так и не сдружился ни с кем с тех пор.
— Я лажу со всеми…
— Да, я знаю… Тебя уважают в крепости, ты обучаешь молодежь всем тонкостям военного искусства…
— Что толку, если все они обречены… — не сдержался Белгор.
Оба военачальника невольно обратили взоры в сторону часовни. Только сегодня утром там похоронили десять молодых воинов… Да, Белгор много занимался с ними, но времени не хватило, чтобы закончить обучение, им пришлось принять бой.
— Думаешь, мне самому это нравится? — произнес Сорг, хмурясь, и положил руку на рукоять висевшего на поясе меча. — Я вынужден кидать в бой любые имеющиеся у нас силы, чтобы отстоять крепость и вверенный нам участок границы. И я не представляю, что случится, когда исчезнут воины, подобные тебе…
У Белгора перехватило горло от волнения, но все же он нашел в себе силы ответить.
— Я все понимаю, Сорг, но я хочу уйти на заслуженный отдых, — произнес он и вопросительно взглянул на коменданта крепости. — Ты отпустишь меня?
Сорг вместо ответа устремил взор на темные дали. Трудно было понять, о чем он думает.
— Ты заслужил отдых, Белгор, — наконец произнес он. — И лекарь говорил, что твоя рана все еще опасна и не перестает беспокоить. Тебе действительно стоит вернуться домой, как бы мне ни хотелось, чтобы ты остался…
— Спасибо…
— Когда уходишь?
— Завтра.
— Рана?
— Если ты о плече, то это пустяк, царапина.
— А другая?
— Та напоминает о себе лишь во время битвы…
— Будь осторожен. Опасностей хватает и внутри Империи. Разбойники, та же нежить… У Мортис появились последователи уже в самой Империи.
— Я буду осторожен, Сорг, спасибо.
Они замолчали. На крепость опускалась ночь. Во внутреннем дворе сменялась стража, зажигались факелы.
Неожиданно на востоке прогремел гром. Белгор вздрогнул. Но в темноте было не разобрать, есть ли на небе хоть облако.
«Звезд-то не видно, — пришло на ум Белгору. — Да и молнии не было».
Не успел он подумать об этом, как небо озарила вспышка. Звезда, настолько яркая, что стало больно глазам, прочертила на черном небосводе белую слепящую линию. Слишком медленно для обычной звезды и слишком быстро для кометы, которая месяцами висит в небе. Хотя шлейф у нее был такой же роскошный, пылающий белым огнем, как и положено небесной гостье. Звезда пролетела над крепостью, на мгновенье окрасив все вокруг в белый цвет: стены, башни, изумленные лица воинов с обращенными ввысь взглядами, — и пропала где-то за холмами далеко на западе. Небо вновь почернело, и стало еще темнее, как будто кто-то облил все вокруг непроницаемыми чернилами. Воины бросились зажигать погасшие факелы и масляные фонари, чтобы разогнать мрак.
В крепости между тем началась суета. На внутреннем дворе столпился, наверное, весь гарнизон. Те, кто пропустил падение звезды, расспрашивали очевидцев. Тишина воцарилась только тогда, когда, покинув северную башню, через двор к главной башне, где располагался Зал Совета, направился прорицатель Тиквин, высокий седобородый старик в длинном черном балахоне и того же цвета островерхой шляпе с широкими полями. При ходьбе он помогал себе длинным посохом с навершием в виде головы дракона.
— Тиквин! — окликнул его Сорг. — Нужно посоветоваться.
Лица всех присутствующих обратились к начальнику гарнизона.
— Командиры отрядов — ко мне! — приказал комендант. — Белгор, ты тоже. И пусть кто-нибудь позовет этого недотепу Зика. Мы в Зале Совета.
Сорг, придерживая рукой ножны, сбежал по каменным ступеням со стены и бодрым шагом направился в сторону Круглой башни. Синий плащ с гербом Империи на спине развевался за ним, словно крылья. Веселый Хейл и мрачный Дарен, молодые начальники восточного и западного отрядов, оба крепкие, светловолосые и голубоглазые, отделились от толпы и поспешили вслед за начальником гарнизона. Белгор немного помедлил. Некоторое время он пристально вглядывался в темень на западе, туда, где упала звезда, словно ища ответа на загадку ее появления. Ясно, что это знак грядущих перемен, однако каких? К добру или к несчастью? Но ничего разглядеть ему так и не удалось. Холмы словно поглотили свет. Белгор медленно спустился с каменного забрала стены во внутренний двор. Воины не расходились, все еще судача об увиденном.
Белгор вошел в размещавшийся в основании Круглой башни Зал Совета последним. Когда-то здесь находился арсенал крепости, поэтому стены просторного помещения со сводчатым потолком были увешаны древним оружием: перекрещенными мечами, боевыми топорами и разноцветными щитами с геральдическими знаками. В огромном, в человеческий рост, камине весело потрескивали сосновые поленья. Пахло дымом и древесной смолой.
Сорг подошел к старинному стулу с высокой резной спинкой и занял свое место во главе массивного дубового стола с прямоугольной столешницей. Хейл и Дарен уселись рядом на табуретах. А молодой, бестолковый на вид ученик мага Зик занял место Белгора справа от коменданта крепости. С лица начинающего волшебника никогда не сходило недоуменное выражение, словно он не понимал, как оказался здесь и чего от него вечно хотят.
И только провидец Тиквин расположился отдельно, по левую руку от Сорга, в кресле у камина. Вытянув к нему ноги в потертых черных сапогах из толстой кожи, он задумчиво глядел на пламя с таким видом, словно все происходящее вокруг его не касалось. Когда в Зал Совета вошел Белгор, Зик подскочил на месте, уступая впопыхах занятое им чужое место, шагнул в сторону, споткнувшись, с грохотом уронил тяжелый дубовый табурет и сам чуть было не растянулся на полу. Сорг горестно вздохнул и с осуждением покачал головой.
Зик, прибывший на место погибшего старого мага, являл собой образец рассеянного,
