Джули уверенно сказала:
– Нет, он хочет. Стэнли сделает все, что вы скажете. Он предложил встретиться ночью, например, в полночь или чуть позже, когда совещание закончится. Или завтра утром. Как скажете.
– В полночь, или чуть позже, или когда захочу… – удивленно пробормотал я себе под нос, опрокинув очередную порцию виски с содовой.
– Да, – подтвердила Джули, как будто нужно было повторить, чтобы я убедился в ее правдивости. – Стэнли сказал, что придет в «Шато-Мармо» сам, если вы пожелаете. Но он не знает, сможет ли оторваться от репортеров и телевидения. Они окружили дом.
– «Пальмы»?
– Да. И студию тоже.
Я поинтересовался:
– Когда вы говорили о залоге, то спросили, уверен ли я в том, что «произошло именно это»? Что вы имели в виду?
Во взгляде Джули мелькнуло нечто заставившее поверить: она знала гораздо больше меня.
– Неужели кто-то, например, Льюис Гриффин, добрался до судьи?
– Хотите сказать, подкупил?
– Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать.
– Нет, конечно, нет.
Придвинувшись ближе, совсем близко, и почувствовав ее дыхание, я заглянул Джули в глаза.
– Тогда что?
– Не знаю. Правда не знаю.
– Но считаете, что такое вполне могло произойти.
– Льюис давал деньги не только благотворительным или общественным организациям. Он вкладывал достаточно средств в политику. Поддержка Льюиса для многих деятелей стала решающей. А Хонигман собрался баллотироваться в генеральные прокуроры.
– Ему обещали поддержку? Натуральный подкуп!
– Нет. – Джули отрицательно помотала головой. – Это не так делается. И Льюис не сказал бы ничего такого – он слишком честен. Ему и говорить-то не нужно. Я была в суде и стояла позади всех. Для чего Льюис пришел в суд? Почему он сел на первой скамье? Хотел показать, что поддерживает Стэнли? Да, конечно. Но показать это не Стэнли, а Хонигману. Льюис демонстрировал судье отношение к происходящему – не столько студии «Блу зефир», сколько свое личное. Господи, а вы думали, Гриффин решил просто поглазеть на судебный процесс? – Джули явно знала, что говорила. – И еще кое-что, – объяснила она. – У Хонигмана есть дочь, актриса.
– И что?
– Вряд ли Хонигман захочет рискнуть карьерой дочери ради того, чтобы подержать Стэнли Рота в тюрьме. Особенно после того, как вы с такой страстью убеждали суд в его невиновности.
Было в этом что-то лживое, еще более постыдное, чем подкуп. Влияние такого рода, отследить которое почти невозможно. Влияние, осознать которое труднее всего тем, кто ему подвержен. Рудольф Хонигман будет утверждать, что решение освободить Стэнли Рота основано единственно и полностью на фактах, содержащихся в деле. На участии обвиняемого в общественной жизни, отсутствии записей о правонарушениях, поддержке многочисленных и уважаемых граждан.
Возможно, судья сошлется на Льюиса Гриффина. Более того, Хонигман искренне поверит, что ложь, спрятанная за расчетом собственной выгоды, вовсе не ложь.
Мы покончили с выпивкой, и Джули начала строить планы на обед.
– Скажите мне вот что, – попросил я, как только Джули открыла список расположенных поблизости ресторанов, где мы могли бы быстро перекусить. – Какой она была на самом деле, Мэри Маргарет Флендерс? Кроме женщины, вся забота которой состоит в уходе за собственным телом и противостоянии мужу, она должна была представлять собой что-то еще. Мне необходимо знать все. Зачем она вышла за Стэнли Рота, если думала лишь о себе? Если замужество оказалось не слишком счастливым, кого Мэри Маргарет привела домой той ночью? И кто мог желать ее смерти?
Вскинув голову, Джули улыбнулась:
– Какой была настоящая Мэри Маргарет Флендерс? Думаю, вам стоит найти кого-то, кто знал ее до успеха в кино. Потом все изменилось. Окружающие видели ее такой, какой Мэри Маргарет впервые предстала на киноэкране. Затем люди пытались объединить оба впечатления – после просмотра фильма и личного общения. Экранный образ почти всегда кажется реальным, так что, сойдя с экрана, вы ведете себя как обычный человек. Какой была настоящая Мэри Маргарет Флендерс? Удивлюсь, если хотя бы пара человек даст на этот вопрос одинаковый ответ. Она, как все кинозвезды, была такой, какой хотела предстать перед зрителями.
Слезая с высокого стула, Джули взяла меня за руку и сказала:
– Теперь пошли. Пообедаем, вернемся в номер и поговорим. – Затем, коснувшись меня другой рукой, добавила: – Или можем сразу пойти в номер.
7
Я написал ему три письма и наговорил не меньше десятка сообщений на автоответчик. Письма остались без ответа. Никто не позвонил.
Когда я в первый раз увидел его возле могилы Мэри Маргарет Флендерс, он держал за руку маленькую дочь. Выслушав то, что прошептали губы отца, девочка разжала руку и уронила один-единственный цветок на гроб с телом матери. Я подумал, что этот человек интереснее всех присутствовавших на похоронах знаменитостей.
Его лицо было единственным, не знакомым публике, и только это лицо заинтриговало меня. Теперь оно вспоминалось вновь и вновь. Отчасти потому, что принадлежало незнакомцу, отчасти – из-за ребенка. Но главное: его лицо действительно было другим. Другой взгляд, другая манера держаться. И то, как он стоял у края могилы, один, словно вокруг никого не было.
Незнакомца сторонились, словно опасаясь, что его безвестность приуменьшит их собственную значимость. Все относились к нему как к чужаку. Исключением оказался Стэнли Рот, подавший ему руку и погладивший девочку по голове.
Неделями я пытался изучить все, что мог найти о Мэри Маргарет Флендерс и ее близких друзьях. Чем больше я узнавал, тем больший интерес испытывал к личности ее первого мужа. Все, знавшие Мэри Маргарет Флендерс как Мэриан Уолш, все, с кем я общался, описывали его по-разному, в разных интонациях говоря одно и то же: Пол Эрлих любил свою бывшую жену так, как любят только раз в жизни. Вы поймете, в чем тут дело, если на вас когда-то обрушивалось подобное чувство. Интересно было слушать, как это описывали люди ее круга: некоторые с завистью, другие – их было немного – с тоской о прошлом.
Казалось, в сравнении с их собственными ощущениями отношение Пола Эрлиха к Мэри Маргарет Флендерс открывало чувства более глубокие и более страстные.
Все они знали – или думали, что знали, – о происшедшем с Мэриан Уолш после ее превращения в Мэри Маргарет Флендерс. Но едва ли кого-то из них интересовало, что после
