жениться. Герой не вещает с экрана ничего, прямо связанного с религией, не говорит, будто верит в существование рая или загробного мира, но, понимаете, сама трактовка несет некий заряд духовности. Увидев картину, некоторые могут подумать: «Бог мой, если во всем мире и нашелся человек, способный причинить боль этой женщине, им оказался тот, кому посчастливилось на ней жениться».
В устах голливудского продюсера почти убедительно звучало то, что в обычной жизни показалось бы бредом сумасшедшего.
В то время как Помрой без всякой иронии объяснял, что вымысел может дать способ по-иному взглянуть на факты некоего убийства, Льюис Гриффин отвел Стэнли Рота в сторону. Они хотели поговорить приватно, но Майкл Уирлинг решил не оставаться в стороне. Явно потеряв самообладание, он влез между собеседниками, начал отчаянно жестикулировать, и разговор немедленно перешел на повышенные тона. Помрой замолчал и, не докончив мысль, обернулся, а Джули Эванс привстала с кресла в последнем ряду, чтобы лучше слышать.
– Больше ни одного чертова доллара! – выкрикнул Уирлинг.
С покрасневшим лицом, кипя от возмущения, он покинул зал. Несколько секунд спустя за ним громко хлопнула дверь бунгало.
Обменявшись со Стэнли Ротом озабоченными взглядами, Гриффин покачал головой и сказал Помрою, что им пора уходить.
– Иногда Майкл не слишком приятен.
Примирительно улыбнувшись, он мимоходом пожал мне руку. Рот вышел вслед за Гриффином. Следуя в кабинет за Джули, я сквозь жалюзи видел, как они вместе стояли около дома и о чем-то разговаривали.
– Выпить хочешь?
Открыв шкафчик, она взяла с полки стакан и обернулась, вопросительно глядя на меня.
– Виски с содовой, если можно.
– Только виски и есть, – ответила Джули, и тут в комнату вошел Рот. Она подождала несколько секунд, но, занятый своими мыслями, Рот торопливо прошел мимо, ничего не заметив, и сел в кресло с плетеной спинкой. Заняв удобное положение, он принялся объяснять мне, почему оставил дом.
– Я сделал это вынужденно. Видели, что творится на улице возле дома? Вся Америка решила осмотреть место, где убили Мэри Маргарет Флендерс, – с презрительной улыбкой сказал Рот. Он нервно помахал рукой перед лицом: – Туристы, репортеры… Слоняются по округе. Когда я пытался выехать, машину окружила толпа. Вы бы видели эти лица!.. – Его передернуло от возмущения. – Все думают, будто ее убил я. Они готовы разорвать меня на части.
Джули принесла мое виски и предложила Роту стакан, который приготовила для себя. Не отвлекаясь от темы, он молча взял выпивку. Вернувшись к бару, Джули сделала еще одну порцию.
– Сюда я перебрался позавчера. Здесь есть все, что нужно. Меня привезла Джули – я прятался в багажнике ее машины. – Выпив еще глоток, Рот покачал стаканом и стал наблюдать за кружившими кусочками льда. – Пока я за воротами, они не смогут меня достать. Я имею в виду прессу и чертовых баранов-туристов. – Подняв глаза, Рот через стол посмотрел на меня. И, поморщившись, развел руками: – Не знаю, как жить со всем этим… Мэри Маргарет… Потом арест… И здесь я чувствую давление. – Глаза его вспыхнули от гнева, и Рот с силой поставил стакан на стол. Из него вылетел кубик льда и упал на пол. – Знаете, что происходит? Почему огорчен Уирлинг и о чем так беспокоится мой друг Льюис Гриффин? Они не уверены, сможем ли мы сохранить студию.
Джули встревожилась:
– Стэнли, я не думаю, что…
Рот выразительно посмотрел на нее, и Джули тут же умолкла.
– Мы должны уйму денег, и часть долгов сильно просрочена. Но никто никогда не заявит об этом прямо. Уирлинг молчит, потому что трус, Льюис – потому что мой друг. Вероятно, оба считают меня виноватым, и, возможно, они правы. В двух последних фильмах с участием Мэри Маргарет судьба от нас отвернулась. Что удалось скрыть от внимания публики, а на студии известно лишь паре служащих. Сама по себе голливудская бухгалтерия тоже объект искусства.
Я не совсем уловил, почему партнеры должны осуждать Рота за провал двух последних лент с участием его жены. Рот немедленно прочитал мою реакцию, но он, по всей вероятности, полагал, что я далек от «кухни» кинобизнеса. Думаю, он привык думать так почти обо всех, включая собственных сотрудников, проработавших в его студии многие годы. Подобно многим, испытавшим оглушительный успех, Стэнли Рот верил, что его карьера не имеет ничего общего со случайностью – чтобы он ни говорил на публике.
– Мэри Маргарет всегда получала все, что просила. Если бюджет картины позволял такие расходы, никто не задавался вопросом – дать или не дать. Если картина оказывалась убыточной, это выглядело не лучшим образом. Мэри Маргарет зарабатывала миллионы. Моя жена получала миллионную зарплату, а студия, которой я руководил, теряла миллионы долларов. В этих сделках я никогда не торговался, но Уирлинг – другое дело… – Рот с обидой смотрел куда-то в пространство. – С новым фильмом они возместили бы все убытки. Люди устремились бы на последний фильм с участием любимой актрисы. Вы согласны?
Рот неожиданно перевел взгляд на меня.
На его губах заиграла притворная улыбка, словно он выбрал меня безмозглым представителем той самой аморфно-сентиментальной массы любителей кино, на вкусах которой выстроил успешную карьеру.
– Тогда, раз они продолжают представлять Мэри Маргарет такой, какой она была на экране, реальность должна испугать их, – заметил я, твердо взглянув на Рота.
Улыбка быстро сошла с его лица, взгляд на несколько секунд остановился на мне. На мгновение показалось, что Рот намерен что-то сказать или о чем-то спросить, но ощущение прошло, а выражение его лица тут же изменилось, став холодно-циничным. Впрочем, Рот попытался замаскировать цинизм иронией.
– Мы выпустим фильм на экраны, после чего начнется суд. Именно так. Этого хотят Уирлинг и Гриффин, а я не в том положении, чтобы с ними разругаться.
Отпив глоток виски с содовой, я вернул стакан на стол.
– Что скажете про ее отца, Джека Уолша? Почему он утверждает, что вы убили его дочь?
Рот откинул голову, будто получил удар в челюсть. Глаза тут же налились гневом, а губы сложились в перевернутую напряженную дугу.
– Не надо… Знаете, ведь я могу…
– Нанять другого адвоката? – договорил я за него, вернув Роту часть заряда, только что выпущенного в меня. Взявшись руками за подлокотники, я начал вставать. Сделав жест, Рот удержал меня на месте.
– Нет, нет. Вы же поняли, я не это имел в виду. Немного забегаю вперед, вот и все. Хотите знать про Джека Уолша? Такие ребята шныряют везде, где пахнет поживой. Здесь их всегда было немало, еще со времен «золотой лихорадки», и в основном они рассказывали про золото, которое почти нашли. Помню их с детства, прошедшего на юге Калифорнии, помню бегающие глаза и басни этих «инвесторов», готовых поставить на карту последний цент. Вот вам портрет Джека Уолша, всегда находящегося на грани сделки, которая его озолотит. Однако ему всегда не хватает денег, совсем немного. Вот истинная картина развода: Уолш заложил все, что мог, поэтому взял деньги, которые были спрятаны в шкафу, в коробке из-под
