вынырнула только одна торпеда. Правда, расстояние до нее неприятно сократилось.
Мэри-Эн увеличила мощность реактора, и разрыв в скоростях потихоньку начал изменяться, но мгновенный анализ показал, что этот путь не ведет к спасению. К тому же температура реактора вплотную приблизилась к опасной черте. Еще немного, и придется отказаться от крутых виражей, с помощью которых она пока уклонялась от преследователей. А ведь на хвосте неотрывно маячил торпедоносец! Мэри-Эн подключила аварийные источники питания и направила всю дополнительную энергию на питание насосов системы охлаждения. Жидкий азот с новой силой устремился по пронизывавшим кожух реактора капиллярам, и почти мгновенно температура начала падать, понемногу приближаясь к начальным отметкам желтой зоны. Так-то лучше.
Тем временем торпеда опасно приблизилась, а главное, чуть позади болтался торпедоносец, непонятно почему не стреляя, хотя позиция для ведения огня у его стрелка — лучше не придумаешь. И это могло означать только одно: торпеды у него кончились. Хоть это хорошо. Мэри-Эн поняла, что наступает самая драматическая часть погони. Вернее, наступит, если в ближайшую минуту она отделается от висящей на хвосте торпеды.
Она вновь, в который уже раз, направила «Неудержимый» резко к поверхности астероида и принялась петлять, чтобы таким образом заставить торпеду преодолевать большее расстояние, но после первого же маневра поняла, что делать этого не следует. Как только между ними и торпедоносцем не оказалось смертоносного препятствия, преследователь дал залп из лазерной пушки. Так вот, значит, почему он до сих пор не стрелял! Боялся попасть в выпущенный им же снаряд!
Похоже, у этих ребят хорошие гравитаторы, раз они не боятся следовать за ней след в след. Мэри-Эн поняла, что должна стать более ловкой и отважной, если всерьез надеется оторваться от погони. Если нет, ее испепелят прежде, чем она сумеет избежать столкновения. Увидев на поверхности астероида узкое ущелье, Мэри-Эн не раздумывая совершила маневр и с математической точностью послала «Неудержимый» в глубокую каменную расщелину.
Торпеда нырнула следом, но этот ход оказался для нее последним. Она не то чтобы задела, буквально вонзилась в стену ущелья. Ослепительная вспышка на мгновение озарила изрытые выбоинами поверхности каменной трещины, а в узкое пространство извилистого хода уже ворвался и сам торпедоносец. На вираже он чиркнул по камню сталью корпуса, но успел дать залп из лазерной пушки по «Неудержимому», прежде чем его начало вращать в сужающемся проходе.
Мэри-Эн не ожидала, что пилоту преследователей удастся выровнять корабль, тем более что компенсировать ускорения удара приходилось одновременно с корректировкой курса в соответствии с причудливыми изгибами расщелины. А он, не оставляя попыток, еще умудрялся непрерывно стрелять по «Неудержимому». Мэри-Эн невольно решила, что торпедоносцем управляет очень неплохой пилот.
Лишь секундой позже она поняла, что беспрерывные залпы говорят не о высоком мастерстве пилота, а о злом отчаянии, о желании, умирая, прихватить с собой на тот свет и виновника несчастья. Так и не выровнявшись, торпедоносец вторично задел за стену, да так, что искры полетели во все стороны, но только третий удар оказался роковым. Корпус, вращаясь, сминался в безобразный ком металла, еще недавно имевший полное право называться совсем неплохим судном.
Мэри-Эн не стала ждать, когда взорвется реактор, рассеивая вокруг груду смертоносных радиоактивных осколков, и направила «Неудержимого» вверх, в казавшуюся ей сейчас прозрачной черноту космоса.
Глава четвертая
Уютный кабинет — публичный офис директора Токадо, расположенный на сотом этаже небоскреба здания МЕБЛИПа, освещался лишь мягким светом настольной лампы. Густая зелень плафона приглушала его, оставляя освещенным лишь искусно инкрустированную перламутром столешницу роскошного антикварного стола да четверку расположившихся вокруг него людей. Облицованные мореным дубом темные стены тонули в полумраке, что зрительно увеличивало размеры помещения, однако не лишало его уюта. Сидящие в мягких кожаных креслах люди молчали, разглядывая друг друга. Это выглядело странным, ибо двоим из присутствующих явно не терпелось поделиться накопившимися впечатлениями, в то время как второй паре с трудом удавалось сдержать желание услышать их рассказ.
Меньше месяца прошло с тех пор, как в чуть урезанном составе трое из четверых присутствующих беседовали в другом кабинете, хотя и в том же здании. Тогда Аксель в основном молчал и слушал, потому что обсуждались возникшие на пути освоения Яна трудности, порожденные невесть чем вызванными смертями среди персонала базы. Сейчас все изменилось. Теперь ему придется говорить, ибо от него ждут ответов на месяц назад поставленные вопросы, за разрешение которых с ним щедро, авансом, расплатились.
— Итак,— на правах хозяина кабинета Токадо решился прервать затянувшееся молчание,— мне не терпится услышать отчет. Надеюсь, мисс Соргрен простит меня за то, что я прошу об этом не ее, а мистера Хука?
При этих словах он улыбнулся красавице, а его узкие, с хитрецой, глаза превратились в щелочки, отчего, впрочем, взгляд японца отнюдь не стал менее выразительным.
— Ну что вы, мистер Токадо! — в ответ Анна ослепительно улыбнулась одновременно всем троим мужчинам.— Я все понимаю.
Мтомба хитро прищурился, но не проронил ни слова.
— Я попрошу вас лишь поправлять мистера Хука, если он что-то упустит из виду,— добавил директор к уже сказанному. На сей раз девушка ограничилась утвердительным кивком, и улыбка мгновенно покинула круглое лицо японца. Он в упор посмотрел на Акселя.
— Итак, чем нас порадуете, Соломон?
Хук не отвел взгляда, но и начинать рассказ не торопился. Во время обратного перелета он составил несколько вариантов отчета, но ни один из них ему самому до конца так и не понравился. Он задумчиво пригладил бороду, в последний раз перебирая в уме все версии и выбирая из них… наименее ему самому неприятную.
— Боюсь, мистер Токадо, мой рассказ не слишком вас порадует,— наконец промолвил Хук.
— Вот как?
— Именно,— подтвердил Сол.— Скорее всего, вы можете не поверить ни единому моему слову.
Аксель сделал паузу, следя за реакцией собеседников. Реакции не последовало.
— Если помните, мне предстояло выяснить, естественными или искусственными причинами была вызвана обрушившаяся на персонал базы лавина смертей.
Токадо согласно кивнул, утопив подбородок в верхней складке жира.
— Так вот, ответ получается несколько странным: причина смертей и естественна и искусственна одновременно.
— Что?! — от удивления круглая голова японца качнулась из стороны в сторону, вызвав волну колебаний в складках жира.— И такой ответ вы называете «несколько странным»?!!
