резко обернулась. Толстые бронзовые стержни перегородили проход. В промежуток между ними Соня едва смогла бы просунуть руку.
— Очень остроумно,— хмыкнула девушка, подходя к решетке, по другую сторону которой стояли Вамматар и Север в окружении воинов.
Вожак едва заметно пожал плечами и обернулся к начальнику наружной стражи:
— Пусть Вулоф постережет ее до утра.
— Ты боишься, что я попытаюсь перекусить прутья? — фыркнула Соня.
Один из стражников тут же отправился выполнять приказ Вожака. Сам же Север спокойно посмотрел на девушку и молча отошел в сторону. Соне захотелось вдруг узнать, о чем он сейчас думает, но по его невозмутимому лицу ничего нельзя было прочесть.
Вулоф явился гораздо раньше, чем она ожидала.
— Мы сейчас уйдем,— сказал Вожак, и девушка, решив, что он заговорил с ней, собралась уже сказать какую-нибудь колкость, но он равнодушно отвернулся и закончил фразу, обращаясь к волку: — С ней не должно случиться ничего дурного.
— Да,— хрипло выдохнул Вулоф. Север кивнул ему, взглянул на девушку и, забрав с собой Вамматара и стражу, ушел. Соня опустилась на скамью. Вот и все. Где же она просчиталась? Она ведь всегда тщательно готовилась к каждому из своих дел, никогда не шла вперед, не перепроверив все тысячу раз. Сама же хвасталась перед Хантореком своей осторожностью! О, Бел! Именно он предупреждал об опасностях ее ремесла, а она небрежно отмахнулась от его слов, как от наивного лепета непосвященного. А этот негодяй как в воду глядел! Соня не сомневалась, что уж теперь-то отец-настоятель наверняка попытается отыграться.
Она застонала от бессильной ярости. «Боги! За что вы помутили мой разум?! Как же я решилась положиться на слепую удачу в игре, где на кону оказалась моя собственная жизнь? Это же Логово Белой Волчицы! Ведь знала, что сюда не первый год заманивают самых удачливых из воров. И до меня многие наверняка уже пытались бежать. Да они на ловле беглецов поднаторели!»
Она устало вздохнула, подошла к решетке, взялась ладонями за толстые прутья и прижалась к ним пылающим лицом. За ними два воткнутых в землю факела образовывали островок света, окруженный кустами. Вдаль убегала посыпанная песком дорожка. Вулоф сидел в локте от решетки и не мигая смотрел на нее. Казалось, зверь чувствовал, что творится в душе пленницы, и жалел ее. Соня не сомневалась, что волчья стая помогала поймать ее, но не сердилась на зверя. Быть может, потому, что понимала: он всего лишь невольник, которому просто некуда деваться. В отличие от людей…
Она невесело улыбнулась ему, как товарищу по несчастью. Волк нервно потоптался на месте, но взгляда не отвел.
— Меня убьют? — спросила девушка.
Зверь судорожно глотнул. Он явно волновался.
— Накажут…— хрипло прорычал он.
Накажут! Соня непроизвольно сжала решетку
побелевшими от напряжения пальцами. Ей впервые стало действительно страшно. Альрику ведь тоже… Наказали!
«Что же ты наделала, Соня? Ведь еще бритунка говорила о том, что не стоит торопиться с побегом. Быть может, следовало дождаться первого задания, но не из Логова, не из долины Волчицы, где за каждым деревом притаились стражи! Почему же ты перестала прислушиваться к голосу разума? Уж в любом случае, раз решилась на побег, следовало затаиться до рассвета, когда глаза не подведут, а не бродить по ночному лесу…»
Соня простояла у решетки до самого утра. Она не заметила, как один за другим потухли оставленные людьми Севера факелы и окружающий мир погрузился во тьму и тишину. Всего один раз ей показалось, что она услышала в темноте какой-то шорох, но Вулоф тут же насторожился и недовольно заворчал. Все стихло, и Соня вернулась к своим невеселым мыслям. Она продолжала ругать себя, пока небо на востоке не заалело.
Через некоторое время невдалеке послышались шаги, вслед за которыми раздался громкий удар колокола, заставивший пленницу вздрогнуть и очнуться. Начинался новый день. Что он принесет ей?
Вновь послышались шаги, легкие и торопливые. Кто-то быстро шел по усыпанной песком дорожке, и Вулоф опять насторожился, но через мгновение, когда увидел подбежавшую Аванту, успокоился. Зингарка метнулась к клетке и, остановившись в шаге от решетки, взялась за прутья.
— Зачем? Ну зачем ты сделала это? — воскликнула она, когда взгляды их встретились.
— Я не могла больше находиться здесь,— устало ответила Соня, пытаясь убедить себя, что это действительно так.
Она вымученно улыбнулась, протянула сквозь решетку руку и погладила подругу по щеке. Та прижалась к ее ладони, и Соня увидела, как глаза девушки наполнились слезами.
— Ну что ты? Не надо,— прошептала пленница.
— Они убьют тебя,— всхлипнула Аванта.
— Нет. Только накажут,— как-то равнодушно ответила шадизарка, и Аванта, не выдержав, разрыдалась.
— Ну что ты? Не надо,— отрешенно повторила Соня, вытирая влажные дорожки на щеках подруги.
Вулоф недовольно заворчал, и почти сразу вслед за этим вновь послышались шаги. Отряд наружной стражи во главе с Вамматаром быстро приближался с южной стороны парка. Когда охранники подошли ближе, Соня увидела среди них и Кучулуга.
С громким шипением решетка ушла в землю. Аванта вскрикнула от неожиданности и отскочила на шаг. Пленница вышла наружу, и Вулоф лизнул ее руку, но Вамматар, не проронив ни слова, строго посмотрел на волка, и тот, опустив голову, поплелся прочь. Следом за ним ушел и гипербореец.
— Иди к своим,— мельком глянув на Аванту, глухо приказал Кучулуг.
Девушка в последний раз посмотрела на подругу и побежала по дорожке парка.
К удивлению Сони, Кучулуг вел себя сдержанно и даже старался не смотреть в ее сторону.
— Идем,— коротко бросил он и направился ко дворцу.
Они вошли в центральное здание и спустились в подвал. Девушка даже не удивилась, попав в уже знакомую камеру. Она остановилась посредине и замерла, молча слушая, как закрывается за спиной дверь и поворачивается ключ в замке.
Факелы, как и в прошлый раз, ярко пылали в держателях на стенах. Соня невольно вздохнула: «Вот ты и вернулась к тому, с чего начинала. И что теперь? Теперь тебя ждет наказание, как сказал Вулоф».
Наказание… Она стиснула зубы, припомнив искаженное ужасом лицо Альрики утром, когда бедняжка вернулась в свою комнату, и опустевший, лишенный жизни взгляд подруги вечером того же дня.
Наверняка, с ней попытаются проделать что-то подобное. Может ли она избежать этого? Скорей всего, нет. Но пусть даже не надеются, руки на себя она не наложит.
Когда Север вошел в покои матери-настоятельницы, Ханторек нервно расхаживал из угла в угол.
— Почему так долго? — раздраженно спросил он.
