Не обращая внимания на ее протесты, Север уложил девушку на ее ложе из шкур и склонился к лицу.
— Ты… Ты…— только и смогла пролепетать она.
Вожак склонился еще ниже, и взгляд девушки
вдруг стал осмысленным.
— Я только хотел поправить твои чудные волосы…— сказал Север с улыбкой.— А впрочем…— добавил он задумчиво.— С первой нашей встречи ты так сильно ненавидела меня, так пыталась досадить, что я подумал: быть может, своим терпением я заслужил право на маленькую месть?
Соня смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она больше не вырывалась, наоборот, боялась пошевелиться. Она нервно облизала пересохшие губы, не в силах даже ответить себе: чего же она больше хочет — чтобы он ушел или чтобы остался с ней?
Она уже перестала понимать, что это, явь или сон. Впрочем, ей стало все равно. Она была согласна и на сон, лишь бы он длился как можно дольше. Соня увидела, как удаляются его глаза, и попыталась сесть, чтобы удержать Севера. Но он встал и ушел… «Маленькая месть»,— промелькнуло у нее в голове, и на глазах навернулись слезы.
— Кых! — услышала она, повернулась и увидела смеющегося Вулофа у своей постели.
«Бред! — подумала девушка.— Волки не смеются!» И тут же заорала:
— Пошел отсюда!
Затем она швырнула в него подушкой и без сил упала на застеленный шкурами топчан. Сон тут же навалился на нее, увлекая за собой в мягкие, теплые глубины. Из последних сил она еще повозилась немного, устраиваясь поудобнее, и сонными глазами посмотрела на Вулофа.
— Морда волчья,— уже засыпая, пробормотала она,— мозгов набрался… Погоди… у меня…
Стоявший в изголовье Север покачал головой, поднял с пола подушку, бережно подложил ее под голову рыжеволосой красавицы и укутал ее в шкуру. Она тут же недовольно завозилась во сне, упрямо освобождая руки.
— Ы-х-х-х! — затрясся от смеха Вулоф, и на этот раз смех его впервые оказался похожим на человеческий.
Однако, как ни тихо он прозвучал, а видно, пробился сквозь неплотную еще пелену сна девушки, потому что веки ее чуть заметно дрогнули, хотя глаза так и не открылись.
— Негодяи,— прошептали ее губы.— Оба.
Север долго стоял рядом с Вулофом и смотрел на спящую. Хэлдир подошел к ним и остановился рядом. Даже не оборачиваясь, Север чувствовал его присутствие, и старец знал об этом.
— Зачем? — задал он, на первый взгляд, бессмысленный вопрос, но Север прекрасно понял его.
— Я хотел убедиться,— ответил он.
— Ну и как? — поинтересовался старец.— Убедился?
— Да.
— Мог и не мучить девочку,— покачал он головой.— Спросил бы у меня.
— Нет,— возразил Север,— я должен сам.
— Ну и как? Тебе стало легче?
— Мне стало тяжелее,— признался Вожак.
— Но почему?! — воскликнул старец и вдруг осекся.— Ну-ка подожди. Мне кажется, она не спит.— Он шагнул к постели и провел рукой над лицом девушки — раз, другой, третий.— Нет, все в порядке.
Соня провалилась в непроглядную бездну. Она помнила Севера, стоявшего у ее постели, помнила и Вулофа, смеявшегося над ней. Этот невероятный волчий смех долго стоял в ее ушах, и вдруг все исчезло. Она не знала, как долго длилось забытье, но, как ей показалось, вскоре вновь увидела Вожака и волка. Правда, теперь рядом с ними появился Хэлдир.
— Она любит тебя,— убежденно сказал старик, и сердце Сони болезненно сжалось в груди.— Ты должен объясниться,— Она взглянула на Севера и увидела, как он смотрит на нее, как грустно качает головой, а взгляд его светится нежностью.— Зачем ты мучаешь ее?
— Она достойна большого счастья. Ты понимаешь это? Она необыкновенная девушка, и дело тут не в ее красоте. Она способна согреть, как ласковый солнечный луч, и тут же стать холодной и колючей, как звездный свет.— При этих словах Соня судорожно вздохнула, и глаза ее наполнились слезами.— Она похожа на солнечное весеннее утро, когда смеется! И грозой веет от нее, когда хмурится…
Соне захотелось вскочить и закричать: «Так скажи мне об этом!» Но она не смогла…
— Ну так скажи ей об этом,— словно прочитав ее мысли, повторил старец.
— Не могу! Нашей любви не дано расцвести, а если такое и случится, то ничего, кроме горя и страданий, ни одному из нас она не принесет.
— Что это ты вбил себе в голову? — возмущенно воскликнул Хэлдир, нахмурившись.— Быть может, сейчас ты счастлив?
— Это несерьезно! — отмахнулся от него Север.— Я ведь сознательно выбрал такую жизнь. Когда мне что-то удается, я доволен, а постоянно быть счастливым может только слабоумный.
— Я спросил тебя о другом,— напомнил Хэлдир.
— Каждая удача приближает нас к цели. Когда мы ее достигнем, настанет время думать о счастье.
— Но доживешь ли ты до этого дня? — яростно спросил старик.
— Ты прав,— подумав, согласился Север.— Но именно поэтому я и не хочу, чтобы она разделила мою судьбу с ее опасностями и тревогами.
— Ты берешься не за свое дело,— возразил старец.— Мне кажется, она лучше сумеет разобраться в том, что для нее хорошо, а что плохо.
— Да,— опять согласился Вожак.— Но это ничего не меняет. Я вижу то, чего не видит она.
— Ты ошибаешься,— устало возразил Хэлдир.— И мне особенно горько говорить тебе об этом потому, что я знаю твой упрямый нрав. Ты хочешь жизнь прожить в несбыточной мечте. Когда ты это поймешь, не простишь себе ошибки. Это жизнь! — произнес он веско.— И в ней не может быть счастья без любви!
— Прости, что причиняю боль, но ведь ты испытал на себе это счастье,— грустно напомнил Север.— Счастлив ли ты?
— Никто не знает, что готовит ему Рок. Но если б мне позволили пройти мой путь сначала, вновь испытать былые счастье и боль… Я б согласился!
Бранд подействовал как надо, но, хотя худшего и удалось избежать, от болезни ускользнуть не получилось. Наутро у девушки начался жар. Хэлдир посмотрел на нее и сказал, что ничего страшного не видит, хотя простуда и продлится несколько дней. Все, что ей сейчас нужно, это покой, легкая пища и тепло.
Север тут же завернул ее в шкуру и вынес на солнышко, а она капризничала, заявляя, что ей нужна не жара на солнцепеке, а тень и лед на голову. В тот же день, забрав с собой
