лежат сотни миллиардов тонн руды – железа и марганца, кобальта и никеля.
– Овладеть океаном, – голос Смолина гремит, – значит обеспечить питание людей и машин на миллионы лет. Ключ к глубинам океана… – Он выдерживает эффектную паузу. – Кислород!
Наступило молчание.
– Я полагаю, Сергей Петрович, – осторожно начал Д.Д., – что большинство этих соображений Володе… э… известно. Боюсь, что он знал их уже в сорок четвёртом году, когда они с Геной пришли в Отдел. А сейчас он… э… пишет книгу, и надо надеяться…
– А о глубоководных спусках ему тоже известно? – прогремел Смолин.
Кое-что, – скромно сказал я. И в доказательство перечислил несколько десятков: от спуска Ганса Гартмана в 1911 году на глубину 458 метров до рекордного, при котором Жак Пикар и Дан Уолш достигли 10919 метров – дна Марианской впадины.
– Здорово! – восхитился Смолин.
Это «здорово» относилось, конечно, к памяти. При всех достижениях последних лет человек ещё очень далёк от покорения океана. В легководолазном скафандре или акваланге обычно удаётся достичь глубины 100 метров. Жёсткие, «бронированные» скафандры выдерживают спуск до 200 – 250 метров. Жак-Ив Кусто на подводном корабле «Дениза» («Ныряющее блюдце») достиг 300 метров. Спуски глубоководных аппаратов – батисфер и батискафов – позволили исследовать лишь ничтожные участки дна. Колоссальные пространства океана площадью в миллионы квадратных километров никогда не видели человека, своего «властелина».
Да и о какой власти можно говорить при нынешних технических средствах. Человек, закованный в скафандр или упрятанный в кабину батискафа, гораздо больше похож на пленника океана, чем на его властелина.
В июле 1963 года Жак-Ив Кусто с группой товарищей построил «Преконтинент-2» – первый в мире подводный посёлок. Семь его обитателей жили в превосходных условиях. У них было всё необходимое: аппарат для кондиционирования воздуха, электрическая кухня, телефоны и даже телевизор. «Рано или поздно, – сказал потом Кусто, – человечество поселится на дне моря. Наш опыт – начало большого вторжения. В океане появятся города, больницы, театры…»
Ясно, однако – и сам Кусто это отлично понимал, – что нет смысла «вторгаться» в океан и сидеть взаперти, хотя бы и в доме со всеми удобствами. Нужно, чтобы человек мог свободно передвигаться под водой, вести исследования, работать.
В известном романе Александра Беляева Ихтиандр становится «человеком-амфибией» после операции. Хирург «монтирует» в его теле вторую систему дыхания – жабры.
Идея интересна. Но это далеко не единственный и, конечно, не самый лёгкий путь. Мне кажется, что приспособление человека к жизни под водой будет достигнуто по-другому – средствами не медицины, а техники.
В чём тут препятствие? Конечно, не в отсутствии кислорода. В воде его больше чем достаточно. Беда в том, что и химически связанный, и растворённый в воде кислород одинаково не усваиваются нашими органами дыхания. Нужен «посредник» – прибор или аппарат, который извлекал бы кислород одним из двух способов: либо разлагая воду, либо выделяя кислород, растворённый в ней.
Разложение воды требует сравнительно большого расхода энергии. Само по себе это не страшно, ведь в общем-то кислорода нужно немного. Однако источник этой энергии, «электростанция», должен двигаться вместе с человеком (не тянуть же за человеком провода). Отсюда условие – лёгкость и компактность.
Таких установок нет. Нынешние аккумуляторы тяжелы и громоздки. Создать миниатюрную «атомную электростанцию» чрезвычайно трудно. И, пожалуй, ещё труднее защитить человека от излучения.
Невозможно. Невозможно только пока. Вполне вероятно, что наука и техника завтрашнего дня создадут мощные и компактные электростанции. Огромные водные пространства Земли станут источником кислорода.
Рыбы дышат, добывая из воды растворённый в ней кислород. Следовательно, вполне можно представить аппарат, «искусственные жабры», который действовал бы примерно по той же схеме.
Тут нужно коснуться одного довольно любопытного заблуждения. В своё время научные критики «человека-амфибии» отмечали, что Ихтиандр даже после пересадки жабр не смог бы жить в воде. Вода бедна кислородом, и жабры извлекают его в небольших количествах. Мало кислорода – мало энергии. Именно поэтому рыба – животное холоднокровное. Её организм не в состоянии выработать достаточно тепла, чтобы нагреть тело выше температуры окружающей воды. Но человек – существо теплокровное. И если посадить его на такой голодный «паек»…
Убедительно? Было бы убедительно, если бы не одно обстоятельство. В южных морях живут и благополучно здравствуют… теплокровные тунцовые рыбы. Их организм столь же щедро снабжается кислородом, и температура их тела так же высока, как у наземных животных. Меч-рыба и парусная рыба мчатся в воде со скоростью девяносто километров в час. Можно представить себе, сколько кислорода расходует организм!
Скорость их и выручает. Через широко раскрытые жабры проносятся тонны воды. Бедность воды кислородом уравновешивается её изобилием…
Таким образом, дело в конструкции. Литр воды растворяет 35 – 40 кубических сантиметров кислорода. Для дыхания человека нужно 2 – 3 литра кислорода в минуту. Следовательно, сквозь «искусственные жабры» ежеминутно должно проходить около 100 литров воды, 6 тонн в час.
Не мало, но и не так уж много. Найти подходящий насос лёгко, было бы чем приводить его в движение. Вопрос снова упирается в источник энергии – нужна мощная и компактная электростанция…
– Дело будущего, – заметил Д.Д.
– А что вы скажете об опыте в Лейденском университете? – возразил Гена.
– Скажу, что я его просто не знаю.
– А вы, Сергей Петрович?
– К сожалению, не читал, – признался Смолин.
– А что скажет Володя?
– Странный опыт, в котором будущее причудливо сплетено с настоящим. Да, пожалуй, и с прошлым. Университет – один из старейших в Европе. Казалось бы, вековые традиции, рутина… И вдруг такой скачок в необычное.
Голландия. Лейденский университет. На лабораторном столе – сосуд, заполненный водой. В сосуде – мышь. Сидит и, словно ничего особенного не происходит, вертит головой, шевелит хвостом. Под водой…
Мышь самая обычная, никакой пересадки жабр ей не делали. А вот вода действительно не совсем обычна. Через неё пропустили кислород под давлением 8 атмосфер. С повышением давления растворимость газов, как известно, растёт. Воду обогатили, «пересытили» кислородом, как «газированную воду» пересыщают углекислым газом. И ещё – в воду добавили поваренную соль в «физиологической концентрации», соответствующей потребностям организма.
Это всё. Кислород и соль превратили водопроводную воду в среду, пригодную для жизни. В этой воде мышь обитала в течение четырёх часов. А когда в сосуд ввели вещества, связывающие углекислый газ, мышь смогла прожить почти сутки. Гораздо больше, чем позволяет самый совершенный кислородный аппарат…
