«Когда мы с поклоном сообщили, что не будем держать его у себя, Суюн-ага, разгорячившись, сказал: „Вы не боитесь приказа Высокого хана — топчите его, бросив на землю. Вы идете против его величества. Так знайте, что топор коснется „Балта тиймез““. Рассердившись, он уехал.
Джамат этим очень опечалился. После этого старик эрби-ага (священник), Ходжи-ага и Тохтамыш-ага, сев на коней, догнали Суюн-агу в Салачике и сказали ему: „О Суюн-ага, мы ведь с этим русским „канлы“ (то есть между нами имеется неотомщенная кровь). Если наши джигиты придерутся к сыну гяура Тимошу, то может пролиться кровь“. После того как объяснено было это опасение, сердце Суюн-аги успокоилось и злость прошла, тогда он сказал: „Ждите, я передам хану Бабаю“. Мы ждали три дня и три ночи, после чего его величество передало через чауша (чиновника) Дивана из Качинского дворца радостную весть: „Если жители Кале „канлы“, то пусть казак Тимоша будет находиться в армянской слободе“.
Джамат очень обрадовался, старик эрби прочел молитву Тенгри (верховному богу тюрков), что избавились от великой заботы и тяжкой беды. Вражий сын, проклятый Тимоша, остался в доме Аветик. Тенгри дает помощь народу своему и благословляет народ свой».
Еще одно жители Чуфут-Кале делали лучше всех в Крыму: обменивали пленных; владея библейским языком, они общались с тюркскими народами на их собственных наречиях, поскольку караимский (хазарский) язык больше других сохранил общую изначальную древнеалтайскую лексику.
Караимы в крепости жили богато, но в постоянной опасности. Может быть, это заставляло их тесниться на скалистом плато размерами 1,5x0,5 километра в еще меньшем по площади городе. Оставленный им аланами город занимал площадь 9 гектаров; впоследствии появилась необходимость увеличить город. Тогда была построена новая крепостная стена (увеличившая территорию до 18 га). Таким образом, в городе оказались две крепостные стены. И тогда, в XIV веке, крепость Кырк-Иер получила название Чуфут-Кале. Возведение новой крепостной стены началось при караимском князе Менахете, умершем в 1396 году. Достроили ее при князе Элиазаре, умершем в 1433 году. Элиазару был преподнесен титул «князя двойной крепости». По версии ученых, после строительства новой стены возле старой, оказавшейся внутри города, поселились еврейские и армянские общины. За двумя стенами жители занимались ремеслами, держали скот, чеканили монету, сторожили в тюрьме пленников, выходя лишь для торговли и возделывания садов — караимы считались лучшими садоводами Крыма. В 1369 году литовский князь Витовт переселил часть караимов в Тракай[63] и назначил охранять замок. В свободное же время караимы выращивали огурцы. «Караимы, — пишет профессор Т. Ковальский, — в Троках специализировались на разведении огурцов и даже вырастили новую, очень ценную, разновидность этой овощной культуры. По всей вероятности, они принесли эту огуречную разновидность со своей родины на юго-востоке».
Одержав победу или завершив мирные дела, караимы шли в молитвенные дома. Их называли кенасами. За наглухо запертыми воротами города, наверху которых была укреплена беломраморная плита с вырезанными на ней тамгами двух караимских родов — двурогая пика и щит, — они поклонялись Богу единому (Тенгри) с Ветхим заветом в руках. Такое у них было необычное философско-религиозное мировоззрение, создателем которого был Анан бен Давид.
В развалинах Чуфут-Кале сохранились два белокаменных здания кенас. Одно из них, с террасой-галереей, огражденной со двора соединенными арками приземистыми каменными столбами, построено 700 лет назад. Каждый храм разделен на три части. В главной из них во время богослужения находились мужчины; в другой, под низким потолком, — старики. В помещении на галерее с деревянными решетками молились женщины.
Храм был убран коврами, покрывавшими пол (в кенасу входили разутыми), и освещался свечами из воска от собственных, разводимых в крепости пчел. В шкафчиках у каждой стены находилась разная храмовая утварь, а в центральном, алтарном шкафчике — священные свитки; по одной версии — свитки Торы, по другой — древняя караимская Библия. Но в крепости были собраны и печатные книги — молитвенники, появившиеся вскоре после изобретения печатного станка; дважды перепечатывались они в самой крепости, в 1696 и 1806 годах. Типография, по мнению археологов, находилась неподалеку от кенас.
По всем свидетельствам — материальным и легендарным — оказывается, что все же город-крепость Чуфут-Кале был активным центром крымской жизни и за пределами Крыма. Есть предположение, что он был даже караван-сараем на пути из крымских степей к морю, к Херсонесу.
Чуфут-Кале относят к так называемым «пещерным городам», которых в Крыму несколько. Одни из них — всего лишь башни-крепости, крымские замки: Инкерман, Сюрень, Чильтер, Шулдан, Качи-Кальен, Тепе-Кермен, Баклу. Другие действительно города с многовековой историей — Чуфут-Кале, Мангуп-Кале, Эски-Кермен.
По мнению византийского историка Прокопия, «пещерные города» — цепь крепостей, «Длинные стены», созданные Византией при Юстиниане I для обороны дальних подступов к Византийской империи и подвластному ей Херсонесу; специальная оборонительная система «таврический лимес». Но это известное в истории мнение опровергается самой практикой веков. Система «Длинных стен» никогда не бывала в действии. К тому же на вскрытых кладбищах этих городов и замков (кроме кладбища Иосафатовой долины) среди сотен могил нет ни одного погребения византийского воина. Греческие имена на кладбище Чуфут-Кале, написанные по-библейски, относятся не к византийцам. Скорее честь первостроителей городов принадлежит готам или аланам (не считая, конечно, первобытного населения этих скал); обычно возраст городов-крепостей датируется IV–V веками, «после Аттилы». Во всяком случае, традиция считает, что Чуфут-Кале (Фуллы) хазарам передали аланы, а Мангуп-Кале — готы.
Все эти теории рождались в древности, а сейчас проверяются раскопками и мысленной реконструкцией Чуфут-Кале, его улочек и переулков, зданий, двух городских крепостных и еще ряда стен на горных склонах. Кстати, в Мангуп-Кале раскопки внутри города запрещены, копать можно только с внешней стороны.
В Чуфут-Кале некоторые раскопки производились, но, кроме кованых гвоздей от подков и костей нескольких скелетов в мавзолее Джанике-ханым, ничего не найдено. Было намерение реставрировать город как часть Бахчисарайского музея, и если учесть, что караимы считали Богдана Хмельницкого кровным врагом, а нынешняя Украина его же считает национальным предателем, то возможно, она почтит память караимов усиленной дотацией.
Осматривать Чуфут-Кале утомительно из-за крутого подъема, и сам осмотр недолог. Подъем идет по старой вьючной дороге, вымощенной бутовым камнем и разделенной 4-мя площадками для отдыха. На последнем марше внезапно становятся видимыми небольшие Южные — малые, тайные — ворота. Их построили вместе с оборонительными стенами еще в древности, потом обновили в XIV веке. Для воротных столбов в скале вырублены круглые отверстия. Позднее ворота обили железными полосами ручной ковки. На стене прорезано 10 ружейных бойниц. За воротами при входе в город в скале высечен узкий коридор с каменными выступами наверху. При осаде на выступы настилались толстые бревна; здесь собирались защитники, сюда ставились котлы с кипящей водой и смолой, приносились груды метательных камней. Коридор вел к оборонительным пещерам в 4 яруса, связанным между собой. С яруса на ярус воины поднимали раненых, поднимались сами, продолжая сражение. Некоторые из этих пещер в мирное время служили загонами для скота, в них хранили сено и запасы воды. Пещеры подпирались изнутри столбами, углы в них вырубались для придания помещениям
