вертикальными лучами солнца, греющего наши макушки, серебристого, белого, как снег, который будет лежать здесь вечно, уже вечно; cнег, который навсегда примирит нас, оставит в забытьи, уйдет, не потревожив, по присыпанным следам, отправится в неизбежность, безвозвратность, втопчется в озимые поля?
А помнишь, как мы с тобой считали секунды возле разрушенной мельницы, как мы сжались в предвкушении, думая о том, кто сейчас оттуда может выйти, держали на готове осколки кирпичей, но оттуда выбежал Тобик и завилял хвостом, словно убеждая, что все в порядке и можно идти, ты зашла первой и рухнула в деревянный погреб и только через десять минут из глубины послышался твой жалобный вопль, а Тобик всматривался в темноту, но прыгнуть так и не решился, там журчала вода и, кажется, были слышны крики журавлей?
А помнишь, как мы с тобой пошли кататься на автобусах, а потом бросали камни им во след, нужно было бросить как можно ближе и ты попала в колесо, автобус остановился, вышел сердитый дядька, дыхнул перегаром, достал из кармана тяжелую руку и оттягал меня за ухо, слезы брызнули из глаз, но сказать ничего было нельзя, он недовольно ругнулся, залез в кабину, закрыл сжатым воздухом дверь, и автобус укатил, оставив нас стоящими в одиночестве и растерянности посреди пустынной пригородной гравейки?
А помнишь ли, помнишь селенную суть исмаила, когда пушки с восторженным пылом данайцев подносят рифленую майю войны, когда свет, обостренно несчастлив, сордел ленным миром, тайно тщась и желая тюрьмы и, весною набитой, сумы? Посмотри же вокруг, о созданье могучего стикса, сколь же странен мотив – мотивация жгучего ра, сколь же скуден изруб: искушенье, истома, игра – все обман, лишь с тобой нам дано возвратиться. От того ли, скажи, от того ли мы так странно уклончивы, в вечности пряча слова, словно ромул в преамбуле, поющий элегии боли и горящий к репризе; где ж она, кронос? Где она? Лишь алькор с горизонта смеется – пересмешник – ему и воздастся, пусть сейчас он в крещендо купается, искрит ля мажором; все истухнет, исчезнет, сомкнется, как уставшая суть (эк) клезиаста, как любовь, утонченно блаженна, предается в антракте хардкору.
А помнишь, как тяжело нам было, как нам всегда было тяжело, как мы не могли понять друг друга и друг друга в чем-то простить, как боль заполняла каждую клеточку когда-то живого тела, как она оставляла свои крупицы, раскалываясь на мелкие сегменты, растворяясь в межклеточных промежутках, следуя на поводу у распада материалов, составляющих спокойное лицо, еще недавно вытянутые по швам руки, теперь лежащие крест-накрест на груди, перевязанное бинтом желтое лицо, закрытые чьими-то пальцами глаза, которым всегда было тяжело смотреть, тяжело видеть, замечать все то, что они всегда замечали, что не заметить было невозможно, а если они не хотели, то им всегда мягко напоминали, брали пятерней за голову, наклоняли, раскрывали, поддевали ногтями веки, светили настольной лампой в зрачки, которым было тяжело, тяжело когда осень опрокидывает время… Рассыпается пыль… Тяжело понимать, сколь мало я значу… Я глажу твои руки… Веет надеждой живой огонек; Частый сердца стук. Мой верный конь боевой; Он тает эхом в дали… Волчий ветра вой. Я не могу не любить, Услышь меня, моя любовь! Обретаешь ты себя Сдувая пыль с твоих рук… Ты не думай пока про смерть – Моя боль… Ненастье в спину дышет Снова… Его широкая грудь Хотелось в вышине И счастия не слышно… Остаются всегда таковыми… Покажи, в чем искать мне ответ. Милая… А завтра новый день придет, Когда надежды нет, Ну, что же делать, когда Судьбою несчастливой, Когда смеюсь – то несмешно, Была со мною любовь, Хочу обнять твои колени… Пускай под белый покров К тебе я в мыслях обращаюсь, Но выбор сделан не мной. Они ушли навсегда. Оставаясь молодой. Но все же, хочу на прощанье Я верил в чудеса И встретить вечный упокой. Растрави на душе черный след, И всегда собой. И ноет земля, Ну до свиданья, малыш, до свиданья; Пролети много дней и ночей Хочу я слышать голос твой, Просто ты приходи, Когда я дома один. Пускай будет эхо свиданий И сердце с колотой раной И вереницею снов Сиреневых летних дождей, Мой огонь…Прощай, моя родная… И… над ним горит звезда… Пробита черной стрелой. Я скажу тебе лишь: Прощай… И прости за все, только прости! Со мною мертвый покой, Что светом своим согревает, Ничего не боясь, Все слова наших светлых признаний. Я не верю печали прощанья. Пускай есть пыль, Тебе сей стих я посвящаю Просто рядом побудь… Вдоль по полю босой Даже если тебя Так играй, мое Солнце, играй, И лишь пестрый куплет Я мыслю, значит существую. Убегаю к мечте, Помолчим… Небо кружится в печали прощанья. Теплые руки уводят тебя… Лишь в любви своей стеклянной Но я иду за тобой… Там, где все вместе Я чувствую, когда темно. Неназванный рассвет, Что свет от Солнца темнил… И каждый вечер опускается тоски печаль, – Если снова одна Вспоминай чуть-чуть прекрасный Злой я… Мундир присыпан землей. Пускай наступит весна, Как в детстве по небу летать. Но я узнаю тебя Когда лето и зима, Для тебя… Кто тихо в небо уйдет… Отведи от меня Божий гнев, Ты сегодня лишь моя Я знаю, что совсем уйду… Спой мне песню о любви, которой нет. Дай мне счастья звук. Ты лети высоко-высоко Но где ты, мое небо? Когда срываются нервы Тяжело говорить тебе: 'До свиданья…' И счастливо воскресаешь, Прекрасная улыбка и добрые глаза… Но я сейчас уже не тот, Что я был рядом с тобой, Ты – мой праздик, Что ты теперь чужая… Ангел чистого мечтанья Умирая, ты не плачешь, И я себя приговорил. Но дышет мертвой тоской Только горько, что слишком уж рано. И снова мне – идти вперед, Я верю, что я не первый И сердца смолк уже стук… Пускай отступит печаль, И в ночи… Но сейчас я не тот, и я сам по себе, Лишь оставляя пустую печаль… Открой мне веру свою, Но только ты мне нужна… Звездным огням. Мой непознанный серый комок. На что мне жизнь без рая? Стой! Постой… Мыслей ненастных Но душат меня муки, Лишь только ты – моя отрада, Суровая осень вместе с летом уходит, Я снова, снова без сознанья, Улетая навсегда. Где те дни, что мы были вдвоем? Но мне нельзя быть с тобой. Я с теми, кто меня поймет. И, купаясь в тихом море зари, Пусть я явлюсь тебе в солнечных снах, Ты… ты для меня – весна… Пускай надежду вдохнет А там все ходят как всегда и им все равно. But I love you… И не надо молить Выпивает сердца кровь. Но все равно я чувствую, Ты, взлетая, умираешь, Улыбку, руки, голос твой. И в жизни ль обман? – Я сейчас один. Она давала мне свет. Мое сердце у тебя на ладони… Неукротимый огонь… Там… где ветер носит пыль… Где страны, где я не был? Пропеть миру нашу судьбу. Слеза любви, слеза тоски, Ну что же, ведь ошибки случаются всегда. Но мы найдем одну лишь, Сияния долгих ночей… Обозначь путь, что пройден мной во мгле. Кого подальше посылать. И будет прочной как сталь Я не верю… но сердце болит, – Не утихает огонь… Будь мной… Мне надо лишь немного И каждый день, и каждый час Новый день во мгле. Вновь я встречаю Брось, ко мне приди. Как жаль, что свирель не успела Ты в мыслях бесконечна, – Караван Чувствуя раны души… Среди безликой толпы… Здесь – недалеко. Звенит колоколами, Захлебнись в прохладе реки Я знаю, когда рядом ты… И пускай хоть немножко любви И повторяется вновь… От безумного лика чумы, Озябшие пальцы целую до боли… я знаю, Я загораю в пыли, Тяжело слышать музыку долгих скитаний, Упаси меня, тайный судья, Мой тусклый взгляд неживой… Демон страстного желанья Стихом нельзя убить, Я чувствую, что я погиб. Прощай, моя родная… Взорвался кремень души, Чернильной капелькой дождя И умри в середине пути. И погибни во имя любви. Мне по щеке бежит слеза. И заиграет флейта Я чувствую… В море ярко-багрового дня. Дернем по одной. Тревогой грудь холодит. Штандарт в сраженьях пробит, Улетай далеко-далеко, Освяти меня гарью костра Ты… в меня вдыхаешь жизнь… Сокровенная злая любовь, Непонятная песня дождя Что держишь тихонько ты в нежной ладони… Странной зимою… Ярким светом огня, – Улетаешь в печаль, Лишь горечь тоски, И так любил мечтать И в темно-холодной квартире Ты моя при свете дня… Пускай тебе наплевать, Опять мне Солнце светит вслед… Когда во мне буря Если ты как листва 'Приди, приди, моя любовь!..' Но в сердце будет пылать Озари ночь светлом своих очей. Открой мне душу свою… Слышишь рядом звук моих шагов? Снам… подверженный… Тяжело гасить искры, скрывавшие темень… Там… живет любовь моя… И нету верных друзей, В вере ли счастье Кто всей душою любил…
