фундаментальных законов человеческой психики. И потому их исследования выпадают за рамки обычных работ, ведущихся в разных лабораториях страны. И потому в рассказе о ленинградских экспериментах невозможно выделить только стресс.
Чаще же всего изучение стресса разбито по профессиям. Машинисты тому пример. Машинисты – это стрессовая профессия.
Стрессовых профессий много.
Мы ходим по улицам, смотрим по сторонам. Сколько нам попадается на глаза за день подъемных кранов? Много? Очень! 7 миллионов человек, говорил в своем докладе на XXIV съезде партии Алексей Николаевич Косыгин, работают сейчас на стройках страны. Везде идет стройка, и везде стоят краны, и везде высоко, метрах в пятидесяти от земли, в корзине- кабинке подвешен к небу человек. Называется он крановщик. Крановщиков в нашей стране сотни тысяч. В любую погоду – в дождь, слякоть, метель – днем и ночью работают подъемные краны. В любую погоду вверх-вниз ходит стрелка. Неосторожное движение – стрелка может об- рушиться, крановщик погибнет. Этого почти не бывает. Но может быть: крановщик живет под постоянной угрозой аварии. Как это отражается на его психике?
Группа московских психологов провела такой эксперимент.
У испытуемых крановщиков снималась реонцефало- грамма. Обычные методы регистрации мозговых процессов очень громоздки, они требуют сложной аппаратуры и длительной обработки результатов. Метод, предложенный московским психологом Пушкиным, предельно прост. Он основан на принципе так называемого мостика Уинстона, где одно плечо – это расстояние между электродами на голове. На ленте записываются колебания сопротивления электрическому току.
Если во время съемки реонцефалограммы предлагать людям задачи, сразу будет видно, как работает исследуемая область мозга.
Решение задачи во время эксперимента – это уже стресс. Пульсовая волна меняет свой рисунок. Когда же наступает покой, успокаивается и пульсовая волна.
Вениамин Ноевич Пушкин проводил эксперимент с группой крановщиков, ребятами 1947 года рождения. Без всяких задач они показали на реонцефалограмме такой же результат, какой другие группы испытуемых выдавали при стрессе. Это означает, по-видимому, что крановщики живут в постоянном нервном напряжении.
…Конференц-зал Института психологии – прекрасное место для разговоров. Круто вверх к самому потолку поднимаются ряды скамей, в разных концах зала сидят и шепчутся люди, по двое, по трое, обсуждают разные деловые проблемы: институт старый, построен еще до революции, тогда, может быть, психологам было здесь просторно, а сейчас так тесно, что и поговорить-то толком негде. Вот и остается в запасе для доверительных и прочих бесед только конференц-зал.
Я оижу на самой нижней скамье. Пушкин стоит у рояля, в углублении, правая рука за лацканом черного пиджака.
– Вы понимаете, – говорит Пушкин, – наш метод оказывается универсальным способом регистрации любого стресса. Не верите? Думаете, я увлекаюсь, как всегда? Посудите сами. Все получается очень быстро. Делаем реонцефалограмму, расшифровываем. И определяем, в каком состоянии человек.
– Значит, вы просто констатируете?
– Ну конечно, только констатируем. Почему человек в хроническом напряжении, это уже не нам решать. Хотя с крановщиками мы придумали кое-что; например предложили использовать радиоуправление; словом, дали рекомендации.
В рекомендациях психофизиологов и психологов нуждаются профессии, которые со стороны кажутся не просто спокойными – прямо-таки идиллическими. Для непосвященных все связанное с сельским хозяйством, с обработкой земли – сплошная идиллия. Сидит себе в кабине тракторист, пашет, солнышко светит, птички поют, как хорошо! Скорость смехотворная – 8-10 километров в час, в будущем, в проекте, – только 12. Где здесь траты психической энергии, где здесь опасности, какие психологические проблемы таятся в системе «человек – трактор»? Человек – башенный кран, тут все ясно, а трактор, прилипший к земле, рожденный ползать…
И вот выясняется: система «человек – трактор» совсем не безобидна. И проблема далеко не безобидная. Трактористов в нашей стране несколько сот тысяч человек (в девятой пятилетке тракторный парк увеличится на 27 процентов), их здоровье – проблема государственного масштаба. А трактор – это огромные психофизиологические нагрузки: шум двигателя, тряска, перегрев кабины. И в окно кабинки виден один и тот же пейзаж: от зари до зари, несколько месяцев в году. Трактор – это одиночество; случись что в поле, тракторист знает: быстрой помощи ждать неоткуда. Прямых опасностей во всем этом как будто нет. Есть опасности накапливающиеся. Медленно накапливающиеся тревоги тела. Шум – это стрессор, вибрации, одиночество тоже. А жара в кабине?
Вот уже десять лет Лаборатория охраны пруда при Министерстве сельского хозяйства занимается изучением специфики работы трактористов. Идиллическая картинка – трактор в поле – лежит сейчас на пересечении интересов почти двух десятков профессий: психологи, социологи, врачи, инженеры, демографы, математики, юристы – огромная экспериментальная работа. Это и социологические исследования, анкета, состоящая из ста с лишним пунктов, где учтено все: тряска, пыль, выхлопные газы и сколько километров от дома до места работы, и каким транспортом добираться до работы, и сколько на это уходит времени, и организация питания в обеденный перерыв.
Это и повышенное внимание к чисто климатическим, географическим условиям (часть общей проблемы, волнующей сейчас физиологов и психологов: огромная страна, где идет активное освоение новых площадей – Севера, Сибири, Дальнего Востока, где человека ждут часто суровые и всегда непривычные условия жизни. Как реагирует на них психика? Как подготовить человека к предстоящим переменам?).
Это и медико-психолошческие обследования молодых ребят – трактористов, пятидневный эксперимент по изучению накопления усталости.
Это и теснейшее сотрудничество с конструкторами и инженерами при создании новых марок машин. Сотрудничество, пожалуй, не самое удачное слово, потому что оно мало напоминает гихие кабинетные беседы. Скорей это битвы с промышленниками, бои в защиту трактористов. Бои, во многом уже выигранные: почти снят шум в новых моделях тракторов, нет изнурительной жары в кабинах, поставлены кондиционеры, большое внимание уделяется эстетике ручек и сидений. Идет активная борьба с несчастными случаями. В одной из Прибалтийских республик работает система анализа и предупреждения травматизма: на электронно-вычислительную машину подаются все случаи травматизма по республике. ЭВМ предупреждает об опасности: в таком- то районе участились случаи аварий, есть жертвы. В чем дело? Может быть, сменился состав трактористов, или получены новые марки машин, или прошли сильные дожди, почву размыло, снесло мосты? Словом, ЭВМ предупреждает – надо принимать меры.
Вот уже десять лет настойчиво, изо дня в день и на испытательном полигоне, и в конструкторском бюро, и в поле защищает лаборатория труда «интересы заказчика».
Заказчик – это тракторист, не подозревающий, что его работа – объект столь пристального исследования.
