— Зачем?! — поперхнулся юноша.
— А на танец ты как ее приглашать будешь? Пошли! А то хозяева с ними наговорятся и отойдут, а как я тебя потом с ней познакомлю?
И, не обращая внимания на слабое сопротивление Айзана — как же, посопротивляешься тут, если вокруг такая толпа! — черт потянул «соглядатая» к объекту наблюдения.
Далее опять последовали набившие оскомину поклоны, улыбки и приветствия.
Когда девушка, улыбнувшись на фразу: «Позвольте вам представить Хэлларен Даргал, графиню Ангарралахскую», присела в реверансе в ответ на Айзаново: «Для меня честь быть представленным вам!», мошеннику на мгновение показалось, что ее брошенный вскользь взгляд был слишком уж… цепким. Для простого-то любопытства.
А о том, каким взором одарил «графа Нортэйского» спутник девушки, Рихар Даргал граф Глидерэльский, лучше вообще не вспоминать…
Через несколько минут, когда зазвучали первые звуки гоблинеза, открывшего бал, Джейт бойко, но шепотом сообщил:
— А ты не понравился ее брату!
Айзан, отойдя подальше от Даргалов, решил было поинтересоваться «почему?», но в последний момент задал более щекотливый вопрос:
— С чего ты взял, что он ее брат? Из-за фамилии? Так она могла кого-нибудь попросить притвориться…
Черт насмешливо уточнил:
— А на лица ты не смотрел? Видно же, что родственники!
Мошенник благоразумно промолчал.
Вслед за гоблинезом последовал менуэт. Музыка переливалась хрустальными колокольчиками. Черт, сообщивший Айзану о мнении Рихара Даргала, уже умчался, пригласив на танец какую-то тролльчанку.
Айзан же благоразумно прибился к компании людей и гоблинов, обсуждавших последние указы Его Величества, и потому первые два танца пропустил. Сам джокер в разговор не вмешивался, изредка кивая и вставляя ничего не значащие словечки. На самом же деле он не отрываясь (в пределах приличий, естественно) следил за Хэлларен. Квартеронка кружилась в танце, а ее брат, каменной статуей замерший около стены, внимательно изучал лица гостей. Когда его глаза встретились со взглядом джокера, тот вежливо кивнул. Эльф же на мгновение скривился в улыбке, но уже в следующее — на его лице появилось
Каким-то образом умудрялся танцевать и Джейт. Правильно или нет, мошенник не понял, но, по крайней мере, он не толкал остальные пары и не оттаптывал ноги своей даме.
Наконец и этот танец завершился. Хэлларен подвели к брату, а черт догадался проводить свою партнершу туда, откуда ее пригласил на танец («Меня учили — положи туда, где взял!» — еще один смешок раздался в голове джокера), вежливо раскланялся и направился к Айзану. Мошенник, искренне надеясь, что Джейт хочет пообщаться с кем-нибудь другим, попытался прислушаться к диалогу и, в ответ на замечание какого-то сухощавого и довольно высокого гоблина: «Ох, какие легенды сейчас только не ходят! В Стафирских джунглях вообще… Говорят, для того, чтобы мир не рухнул к духам Хроджаара, нужно раз в год приносить человеческую жертву», — заметил: «Вы уверены? Мне кажется…» — Но что именно ему кажется, джокер так и не успел сказать. Черт подлетел к компании, рассыпался в извинениях. И, пока присутствующие пытались уловить хоть какой-то смысл в его сумбурной речи, оттащил Айзана в сторону.
Отведя «графа Нортэйского» в дальний угол и сунув ему в руки бокал с каким-то золотистым вином, ловко подхваченным с подноса пробежавшего мимо слуги, «граф Ляферский» грозно поинтересовался:
— Почему ты не танцуешь?
— Не хочу! — огрызнулся мошенник.
— Тебе надо следить за этой девушкой?! Ну так и действуй! Пригласи ее на танец! Задай пару-тройку провокационных вопросов!
— Я не пойду! — возмутился джокер.
— Ах так! — взорвался черт и, отдав собеседнику свой бокал, практически растаял в воздухе. Однако через пару мгновений он снова появился рядом с Айзаном, отобрал свой напиток и гордо сообщил: — Все! Иди, приглашай ее! У нее в бальной книжке записано, что этот танец она обещала тебе!
— Чего? — поперхнулся шулер. — В какой-какой книжке?
Джейт бестактно ткнул пальцем в ближайшую даму. Приглядевшись, мошенник рассмотрел, что у той на запястье, рядом с веером, на тонком шнурке висит небольшая, примерно два на три дюйма, книжечка, соединенная тем же шнурком с небольшим серебряным карандашиком. Пока Айзан переваривал увиденное, черт продолжил:
— Перед балом культурные люди записываются в очередь, кто за кем танцует…
— А как же тот, кто действительно ее пригласил? — Юноша попытался найти последнюю отмазку.
Черт склонил голову к плечу, прислушиваясь к первым тактам медленного вальса — именно в это время и надо было найти партнера, — а потом бойко сообщил:
— Это уже моя проблема! Иди!
Айзан глубоко вздохнул и шепотом, чтобы никто не услышал, выпалил, словно в ледяную воду шагнул:
— Я не умею танцевать!
Черт страдальчески закатил глаза и противным голосом заныл:
— Ну почему мне так не везет?! Ну что за непруха! Не одна проблема, так другая! Все как сговорились! — А потом вдруг рявкнул: — Руку дай!!!
Вздрогнув от столь резкого окрика, мошенник автоматически протянул ладонь. Джейт вцепился в нее как клещ и процедил несколько коротких непонятных слов, смотря прямо в глаза Айзану. В тот же миг тело «графа Нортэйского» словно прошил разряд молнии. Перед глазами вспыхнули зеленые искры, а уже в следующее мгновение все прошло, и Джейт, усмехнувшись, бросил:
— Иди приглашай свою Джульетту, КМС по бальным танцам!
— Кто? — оглянулся мошенник, уже сделавший несколько шагов по направлению к эльфийке-квартеронке.
— Иди уже! — Черт толкнул его в спину.
Джокер вылетел на середину залы, чудом никого не задев, и злобно оглянулся на Джейта. «Граф Ляферский» задумчиво крутил бокал, внимательно изучая его содержимое.
К Хэлларен Айзан шел как на эшафот. Осталось два шага… один… Легкий поклон… Теперь следует протянуть правую руку…
— Разрешите пригласить вас на танец?
Девушка, смотревшая ему прямо в глаза, улыбнулась.
— Странно, — протянула она, пролистывая бальную книжку, — мне почему-то казалось, что я обещала этот танец другому.
Она встала и, присев в реверансе, легко прикоснулась левой рукой к предплечью партнера.
Свой первый танец, медленный, тягучий, словно патока, мошенник запомнил надолго: и глаза квартеронки, похожие на две звезды, и легкое, как удар крыльев бабочки, прикосновение ее ладоней, и ее улыбку, и тихий смех, раздавшийся в ответ на какую-то вскользь оброненную шутку.
Музыка лилась. Пели скрипки. Стонала гитара. Фортепиано хрустальной капелью рассыпало ноты…
Правый поворот… Глиссад… Баланса по линии танца… Айзан автоматически выполнял необходимые движения. Музыка словно жила в его крови. Каждое па получалось так, словно было отработано долгими занятиями.
Последний круг по бальной зале. Улыбка, оброненная вскользь. Последний аккорд… И мошенник под пристальным взглядом Рихара Даргала (как тот, танцуя с какой-то тролльчанкой, умудрялся следить за своей сестрой — осталось для Айзана тайной) повел девушку к ее месту.
Раскланявшись, джокер хотел пригласить квартеронку и на следующий танец (Джейт же говорил, что сам со всем справится!), но каким-то образом тот неожиданно оказался рядом и, протянув что-то вроде: «Простите, графиня, но мне необходимо похитить вашего кавалера», — оттащил мошенника в сторону.
Айзан так и не понял, за каким чертом черт помешал ему, однако возмущаться при всех было бы… слегка неприлично. Так что ему оставалось в ответ на удивленные взгляды присутствующих только выдавить улыбку. Лишь оказавшись в дальнем углу бальной залы, он дал волю раздражению:
— В чем дело?!
— А ты как думаешь? — ответил вопросом на вопрос черт, шлифуя ногти об одежду и любуясь полученным результатом.
— Не знаю! Потому и спрашиваю у тебя!
— Я читал, — задумчиво потянул «граф Ляферский», возвращаясь к прерванному занятию, — приглашать одну и ту же даму на два танца подряд — неприлично!
— Да мне плевать на приличия! — прошипел шулер.
— Хочешь, чтобы присутствующие начали судачить, будто бы вы жених и невеста?!
Айзан поперхнулся, вспомнив злобный взгляд спутника Хэлларен. Такого счастья ему точно не надо!
Менуэт сменялся паспье. Канари перетекал в мазурку…
Айзан танцевал мало. Хоть он и выучил благодаря Джейту все необходимые па, но что-то не очень хотелось. Да и приглашая на танец новую даму, он, как ему казалось, раз за разом натыкался на острый взгляд Рихара Даргала.
Прозвучали последние звуки долгого двухчасового котильона, и вслед за этим вошедшие в залу глашатаи объявили о начале ужина.
Гостей препроводили в соседнее помещение, где уже были накрыты столы. Соседками Айзана справа и слева оказались длиннорукая гоблинша, смахивающая своей сморщенной мордочкой на умирающую от истощения зеленокожую обезьянку, и мускулистая тролльчанка, одетая по последней моде севера — в безрукавку на меху и кожаные брюки. Удивительно, как ее вообще пустили на бал. Обе дамы болтали без умолку. Но, если гоблинша трещала о платьях, балах и приемах, то тролльчанка периодически вставляла в ее речь несколько слов об оружии, охоте и турнирах. Все эти темы были для Айзана совершенно неинтересны. Вот если бы они завели разговор о картах… А так мошеннику оставалось только кивать и молча молиться богам, чтобы все это побыстрее закончилось.
Джейту повезло больше. Эльфийка и глейстиг, сидевшие по правую и левую руку от него, внезапно потеряли голос. Первые несколько мгновений дамы испуганно хватали ртом воздух, — черт же, ковырявшийся двузубой вилкой в чем-то розовом и воздушном, искоса поглядывал на них и едва заметно хихикал, — а потом вскочили на ноги и, схватив своих спутников, выскочили из залы.
Пришлось для сохранения полагающегося порядка — рядом с кавалером должна обязательно находиться дама — пересаживать всех гостей. Следующих дам, усевшихся рядом с «графом Ляферским» и решивших развлечь его бессодержательным разговором, постигла та же участь…
Через полчаса та сторона стола, за которой оказался Джейт, полностью опустела…
После ужина, когда часть гостей, живущих неподалеку, разъехалась по домам, а остальные, чьи имения находились слишком далеко, направились в предоставленные им комнаты, Айзан поинтересовался у Джейта:
— Зачем ты это сделал?
— Что? — спросил Джейт, удобно расположившись в комнате Айзана в глубоком кресле и выбирая из вазочки, стоявшей на столе, грушу покрупнее.
— С голосами…
— Ах это… Я просто очень себя люблю! И не хочу, чтобы мои бедные несчастные ухи, отвыкшие от долгого и частого общения, кто-нибудь грузил… — И черт впился зубами в спелый
