— А что делать?! — фыркнула квартеронка, развязывая ленту, стягивающую волосы. — Можно подумать, я в чем-то виновата!
— А то нет?! — Мужчина, казалось, не замечал присутствия посторонних. — Я говорил, что в кабинет хозяйки должен был пойти я!
— И запорол бы вообще все дело! — Хэлле тряхнула головой и принялась расплетать косу. — Не-на-вижу все эти прически! Короче, Рихар, мне надо переодеться. Побудь здесь, познакомься с Айзаном… — Девушка недовольно скривилась: — Папа считает, что он должен пойти с нами. — Затем она подхватила одну из свечей и направилась к спальне.
Черт возмущенно открыл рот, явно собираясь разразиться длинной тирадой, но тут квартеронка, уже распахнув дверь в соседнюю комнату, обернулась и вздохнула:
— Насчет Джейта я таки не поняла. Но, похоже, нас теперь четверо…
Едва за Хэлле закрылась дверь, успокоившийся Джейт, не дав никому и слова сказать, бодро затарахтел:
— Знаете, мне вот что-то совершенно не нравится эта тишина в доме — вроде как после того, что произошло в кабинете, аборигены должны как-то нервничать, бегать, кричать… Короче, вы тут побудьте — пообщайтесь, познакомьтесь, а я пока обстановку выясню… — С этими словами он быстренько просочился сквозь стену.
А Айзану вдруг почудилось, что его попросту оставили на растерзание — слишком уж «добрым» было выражение лица Рихара.
Сейчас, глядя прямо в лицо квартерону, шулер терялся в догадках, пытаясь понять, как же он не сообразил, что Хэлле с Рихаром — дети главы Бубновой гильдии. И чуть заостренные тонкие черты лица, и ехидный прищур, и усмешка, змеящаяся на губах, и поворот головы, и жесты, явно унаследованные от дона Герада, — все намекало на близкое родство… А вот не углядел!
— Так тебя действительно зовут Айзан? — Вопрос был… мягко говоря, странный. Да и как на него отвечать? «Да, действительно»? А смысл?
— А тебя — Рихар? — Какой вопрос, такой и ответ.
Квартерон кивнул, сделав медленный шаг вперед.
— Вот что я хочу тебе сказать, Айзан… — Еще один шаг. — Я… совершенно не знаю тебя… — Еще шаг. — Но спорить с отцом не буду… — Следующий шаг. — Есть только одно маленькое «но»… — У квартерона был странный голос — мягкий, гипнотизирующий. Как у змеи, решившей пообщаться с кроликом. — Я очень люблю свою сестру. Так что, если по твоей вине с ее головы упадет хоть волосок… — Айзан так и не понял, когда в руке у Рихара появился тонкий баллок,[10] но в следующий момент узкий клинок медленно скользнул по горлу мошенника, чудом не распоров кожу, — …на следующий же день тебя будут по частям вылавливать из Кнараата. — В спокойном голосе Рихара не было даже намека на угрозу — простая констатация факта… — Все понятно?
В этот момент Айзан совершенно отчетливо понял, почему жители Гьерта так не любят представителей Пиковой гильдии…
— Вполне…
Клинок исчез так же неожиданно, как и появился. Причем ровно за мгновение до того, как в комнату просунулась огненно-рыжая голова Джейта:
— Я ничего не пропустил?
Бубновый туз недолго оставался в трактире. Минут через десять после разговора с Джейтом дон Герад вышел в общий зал, смерил скептическим взглядом горных эльфов, вовсю торгующихся с Киасом из-за сломанной табуретки. Судя по словам орка, вышеупомянутый предмет меблировки был древнейшим раритетом… Так что по мере торга стоимость его медленно, но верно переползала от четырех злотых, заявленных вначале, к двадцати… Эльфы еще не поняли, что торговаться с орком бесполезно и что в итоге им, может статься, придется заплатить все пятьдесят…
Дом — двухэтажный, отделанный лепниной — мало чем отличался от других в этом богатом квартале, расположенном близ королевского дворца, но бубновый туз уверенно направился именно к нему. Постучался в дверь. Потом еще. И еще…
Ждать пришлось долго, но эльф не собирался сдаваться.
Примерно через полчаса, когда дверной молоток уже отвалился от ручки, хозяева решили-таки выглянуть на улицу.
Дверь отворила молодая заспанная девица лет двадцати на вид. Из одежды на ней была только мужская рубаха. Незнакомка окинула посетителя мрачным взглядом и чуть хрипловато поинтересовалась:
— Что надо?
— Я бы хотел видеть господина Дерентела, — улыбнулся эльф.
— Не принимает, — отрубила девица. — Приходите утром. — И начала закрывать дверь.
Бубновый туз одной рукой уперся в дверь, не давая закрыть ее.
— М-да… — задумчиво протянул он. — Как все распустились… Пора поговорить с донной Эштас. Она ведь сейчас глава вашей Червовой гильдии?
— Да как вы смеете?! — взвизгнула, бледнея, девица. — Да я… Да вы…
Дон Герад сладко зевнул, вежливо прикрыв ладонью рот. Перстень отразил луч тускло горящего фонаря, пустив зайчика куда-то в глубь комнаты.
— Да? Вы что-то хотите сказать? — любезно поинтересовался бубновый туз.
Девица поперхнулась воздухом и выдавила:
— П-проходите. Я сообщу…
Пропустив главу воров внутрь, девица поспешно скрылась за одной из дверей, ведущей куда-то в глубь дома.
В холле стояло несколько усыпанных атласными подушками мягких диванов. На одном из них сидел, задумчиво подбрасывая на ладони спелое яблоко, обнаженный до пояса молодой орк. Судя по размаху плеч, рубаху, в которой сейчас была девица, сняли именно с него.
Эльф опустился на свободную софу.
Минут через пять громко хлопнула дверь и в комнату буквально влетела давешняя девица. На этот раз во вполне приличном костюме. Зеленом, шитым золотом.
— Господин Дерентел примет вас, — буркнула она.
Бубновый туз даже не пошевелился.
На лице дамы проступила такая неповторимая гамма чувств… И самым ярким из них, скорей всего, было страстное желание придушить одного отдельно взятого эльфа.
— Господин Дерентел… — вновь начала она.
Положение спас орк:
— Господин Дерентел будет рад видеть вас, дон…
— Дон Герад, — любезно подсказал эльф.
Орк улыбнулся:
— Совершенно верно, дон Герад…
Кабинет господина Дерентела был невелик. В нем едва помещался шкаф, заставленный книгами, письменный стол да пара кресел. Его хозяин, мускулистый тролль лет тридцати на вид, вежливо встал, приветствуя гостя:
— Добрый вечер, дон Герад. Чем обязан?
— Добрый вечер, Киринт, — вздохнул эльф.
Разговор произвел тягостное впечатление. Вента пропала. Можно сделать морду кирпичом, вежливо напомнить, что всякое общение с Левентин Герад окончено через пару лет после Ночи Алого Платка, и благополучно забыть обо всем.
Вот только… Дон Герад не просил и не уговаривал бросить все и отправиться на поиски пропавшей дочери. Да и было бы это не в стиле бубнового туза. Эльф попросту сообщил об исчезновении девушки, и в его ровном холодном голосе явно звучало что-то вроде: «Я считаю, что ты должен об этом знать. Хочешь — действуй, не хочешь — флаг в руки!»
Дон Герад ушел. И вот теперь самое главное — напомнить себе, что любое общение с Вентой прекращено еще пятнадцать лет назад… То, как она сама сказала, что они слишком разные, и произошла крупная ссора…
Стоп. А вот ссоры как раз таки не было. От всплывших в памяти коротких фраз: «Мы слишком разные. Нам надо расстаться» — все как-то замерло, застыло на мгновение. Предательски заныл небольшой шрам под левой лопаткой… А потом тролль отвесил вежливый поклон и, не говоря ни слова, пошел прочь от высокого особняка, окруженного кованым забором. Чтобы никогда не возвращаться…
И вот теперь… Единственное, что теперь нужно сделать, — это выбросить из головы сегодняшний разговор, подняться в спальню, раздеться, рухнуть на кровать и… всю оставшуюся, очень долгую ночь пролежать без сна, уставившись в потолок.
Гусиное перо полностью общипано. Некогда белоснежный лист бумаги изрисован непонятными каракулями. Из ящика стола извлечен небольшой портрет с изящной подписью «На память». Девушка, изображенная на нем, смеется, в голубых, как у отца, глазах пляшет улыбка…
— Фрина, Звездочка взнуздана?! Роз, едешь со мной!
Золотая луна задумчиво ползла по небу. Подул легкий ветерок, и клочья облаков разлетелись подобно легким перьям. Где-то на окраине тоскливо взвыла собака, откликнулась вторая, еще одна, еще… Этот печальный концерт полностью соответствовал похоронному настроению Айзана. Хотелось тоскливо завыть, вторя печальным воплям псов.
Мрачное лицо Рихара только добавляло «оптимизма». Из общего ключа выбивался только Джейт, в очередной раз добывший где-то яблоко и сейчас неспешно хрустящий им. В общем, это задумчивое чавканье совершенно не вписывалось в общее настроение… Наконец Айзан не выдержал.
— О боги! Джейт, может, хватит?! Или хотя бы потише!
— А в чем проблема?.. А, я понял! — внезапно догадался Джейт. — Ты тоже яблока хочешь! Но стесняешься попросить! Держи! — Рыжий беззаботно протянул мошеннику надкусанный плод. — Заметь — вот просто от души отрываю, а тебе отдаю!
Джокер, поняв, что черта ему попросту не переговорить, отвернулся. Джейт фыркнул и вновь впился зубами в яблоко.
— Я вижу, у вас все в порядке? — прозвучал сбоку голос Хэлле.
Айзан резко обернулся и замер, не в силах отвести от нее взгляда. Сердце, оборвавшись, рухнуло в бездну…
Еще лет пятьдесят назад считалось, что женщины не должны носить мужскую одежду. Появиться в брюках в людном месте могла себе позволить только очень неординарная дама.
Конечно, в северных районах Гьерта, там, откуда пришли тролли, женщины издавна считались ровней мужчинам, а потому большинство тролльчанок щеголяли в мужском платье, вызывая пересуды досужих кумушек.
Все изменилось на следующий день после свадьбы Констарена Лазандер'эт Дораниела. Тогда еще Ее Высочество Алехандра Риит явилась на званый ужин в мужском костюме. Шумиха поднялась страшная. Одно дело, когда в брюках щеголяет тролльчанка с дикого Севера (у них там отродясь, кроме меховых безрукавок да штанов, ничего не носили!), и совсем другое — когда в таком виде появляется жена наследника престола, а стало быть — будущая королева!
В любом случае — мода резко изменилась. И теперь… Теперь дамы могли позволить себе носить как юбки, так и брюки.
Именно последний вариант и предпочла квартеронка. Сейчас на ней были черные узкие брюки, красные сапоги на тонких высоченных шпильках и алая рубаха в цвет сапог. Талию
