хрипеть и дребезжать. Найрид даже в чехол гитару положил, чтобы ничего не случилось.
Хозяин трактира «Черная кошка» разрешил поработать у него всего-навсего за четверть дневного дохода (были и такие, что брали не меньше половины). Бард неспешно настраивал инструмент: наплыв посетителей начнется только через час.
Первая песня, неторопливый перебор струн. Грустная баллада о русалке, влюбившейся в смертного. Вторая — марш Зеленого Полка — резкий бой, от которого ноют кончики пальцев.
Песни лились одна задругой, и менестрель, увлеченный музыкой, не заметил, как на столик, рядом с которым он сидел, поставили поднос:
— Поешьте. Вы, наверное, устали?
Музыкант вскинул голову и встретился с усталым взглядом синих глаз. Он на ощупь подхватил стакан, отхлебнул — оказалось, молодое вино:
— Спасибо, красавица. Ты здесь работаешь?
Она кивнула, перебросив золотую косу с груди на спину:
— Да, разносчицей.
— А зовут тебя как?
— Элета, — смущенно улыбнулась она, опустив глаза.
Рука осторожно, даже несмело коснулась струн, менестрель нашел глазами Элету, замершую в дверях кухни, улыбнулся и тихо сказал:
— Для самой прекрасной девушки в Гьерте.
Он почти прошептал эти слова, но она услышала его и улыбнулась в ответ.
Голос певца мгновенно перекрыл гомон, царящий в зале:
Ноты рассыпались хрустальной капелью. Казалось, голос взмывал до небес. Менестрель пел, не отводя взора от замершей в дверях кухни девушки. А по ее щекам катились слезы…
— Мама, мама, ты плачешь? — Встревоженный детский голос вернул Эленви к действительности.
— Нет, что ты, — через силу улыбнулась она. — Ветер глаза запорошил.
Каренс уже устал показывать фокусы. Конечно, в первый момент карта, доставаемая из-за уха ничего не подозревающего ребенка, производит такую вспышку эмоций, что любо- дорого смотреть, но надоедает все это, черт подери, прежде всего самому фокуснику. Так что, когда подошедший Найрид сухо поинтересовался:
— Идешь? — джокер был просто счастлив. Но от вопроса не удержался:
— Ты деньги скоро вернешь?
Положительного ответа шулер не ждал. Впрочем, его и не последовало:
— Иди к черту, — попросили его.
Каренс вздохнул, спрятал колоду и объяснил разочарованным детишкам:
— Больше чудес не будет — магия закончилась. Кратчайшую дорогу покажешь? — Это уже был вопрос менестрелю.
Вместо ответа Найрид развернулся и направился куда-то в глубь табора. Мошенник, не ожидавший, что его бросят на растерзание малышне, рванулся вслед за ним.
Джокер догнал музыканта, уже когда тот, остановившись у одной из кибиток, как родную обнял орчанку лет сорока: в черных волосах проклюнулись первые ниточки седины, зеленая кожа начала бледнеть, выгорев под жестоким солнцем, из-под нижней губы торчали острые клыки.
— Здравствуй, Таше!
Орчанка улыбнулась, ласково проведя ладонью по его щеке:
— Ты совсем не изменился, Най.
— Нел сказал, ты знала, что я приеду? — поспешно перевел разговор на другую тему менестрель.
— А ты сомневаешься? — спросила женщина. — Твоего спутника я тоже видела. — Она перевела взгляд на стоящего рядом Каренса и улыбнулась: — Могу ему погадать.
— Не верю в предсказания, — фыркнул мошенник, но руку протянул.
Ташена медленно провела пальцами по линиям его ладони, смотря куда-то сквозь Каренса. Потом вздрогнула и улыбнулась:
— Ты будешь хорошим учителем.
Каренс ожидал чего угодно, но только не этого:
— Каким, к Великому духу, учителем, делать мне больше нечего.
— Будешь, — мягко повторила гадалка. — И ученика хорошо воспитаешь.
Шулер выдернул ладонь из цепкой хватки орчанки и поспешно отступил на шаг.
— Вот еще! — Он покосился на приятеля и бросил: — Раз мое будущее мы узнали, я пойду прогуляюсь. — Мошеннику очень не хотелось узнать о себе еще что-нибудь новое и интересное.
Проводив его взглядом, менестрель ухмыльнулся:
— Хорошо ты над ним пошутила. Из него учитель, как…
— Я сказала правду, — покачала головой орчанка. — Я видела его судьбу.
Менестрель только фыркнул удивленно: кого-кого, а уж Каренса в роли учителя он представлял меньше всего. Впрочем, предположить, что он сам назовется чьим-либо мастером, Найрид тоже не мог. А раз так, надо поговорить о другом:
— Ты видела еще что-нибудь, кроме того, что я приду в табор?
Таше печально покачала головой:
— Нет. Вот только, Най, прошу тебя, будь осторожнее: тебя ищут опасные люди.
