а в соседней комнате, раздались удары молотка. Было даже слышно, как звенят с натугой входящие в древесину гвозди. Сержант приложил руку к шее товарища. Пульс был ровный, но мелкий и частый. Под подбородком багровели отпечатки сильных рук.
Бесшумно поднявшись с пола, сержант ступил к окну. Двор пуст. Никто из старушек не провожает взглядом никакого прохожего. Молоток в соседней квартире не умолкал. Вот, наконец, отстучал последний, пятый гвоздь, и на пол упало что-то тяжелое.
Волна ледяного ужаса омыла внутренности сержанта: он вдруг осознал, что звуки исходили вовсе не из соседней квартиры, а действительно из соседней комнаты. Шепотом чертыхаясь, сержант бросился в спальню, стараясь не топать и держа пистолет как в кино, двумя руками. Толкнул дверь. Она не поддалась. Сильнее! Еще сильнее!
— Головой попробуй, — с улыбкой прозвучало из-за приколоченной к косяку двери.
— Открыть дверь! — заорал сержант. — Приказываю немедленно открыть дверь! Иначе открываю огонь!
— Огонь? Ну поджигай! — рассмеялись за дверью.
Ксор склонился у черной «Волги» с частными номерами и непроглядной тонировкой и постучал в водительское стекло. Окно на сантиметр приоткрылось…
— Простите, — сказал Ксор, — но там на третьем этаже стреляют, и кровь из-под двери течет…
— Костюк! — закричал оперативник, выскакивая из-за руля, — задержи гражданина! — И бросился к подъезду.
— Да-да, конечно, — кротко проговорил Ксор, проводив бегущего взглядом и поворачиваясь к подходившему Костюку. — Я никуда, я подожду…
Костюк протянул руку открыть заднюю дверь, и Ксор молниеносно треснул его головой о кузов машины. После сел за руль, завел мягко зафырчавшую «Волгу» и поехал куда глаза глядят. К девятиэтажке в спальном районе он добрался только через час.
Дима отворил балконную дверь и впустил Ксора. Ничего не говоря, ангел вручил ему бумажник.
— Вот она, эта карточка! — радостно воскликнул Дима, отыскав в кожаных закоулках белый твердый прямоугольник.
— Отлично, — сказал Ксор.
— Быстро нашел?
— Да, но стреляли, — Ксор кивнул и одновременно пренебрежительно махнул рукой и спросил:
— За что у вас «Волгу» не любят? Такая машина! Ведешь ее…
— …будто плечом толкаешь, — закончил фразу Дима. — Ты что, «Волгу» угнал?
— У милиции, — кивнул Ксор. — Чисто из хулиганских побуждений. И вовсе не плечом толкаешь: летит ласточкой!
— У этих двигатели несерийные, мощность повыше, чем обычно. А машину ты где оставил?
— А там где-то, — Ксор неопределенно показал рукой в сторону. — Прогулялся немного… Хорошо быть человеком!
За деньгами
Утром того же дня Игорь Николаевич ушел, ничего не сказав. Вернулся в обед, ничуть не усталый, принес здоровенную бутыль граппы с грушей на веточке внутри.
— Ну-с, друзья, все согласовано. Вас, — тут Игорь Николаевич слегка поклонился в сторону Димы, — мой клиент знает только с хорошей стороны. Поэтому договоренность была достигнута мгновенно. Времени потребовала организация канала связи, но трудности носили сугубо технический характер. Наше участие…
— Интересно, интересно… — перебил Дима.
— … в совокупности обойдется вам в половину суммы. Ну а как иначе? Я рискую непосредственно, так сказать, головой. Чейз тоже нуждается во вспомоществовании. Кроме того, есть «крыша» — всесильная и могучая. А вы как думали? Ей тоже надо отстегнуть…
Ксор искренне расхохотался.
— Всесильная, говорите? И могучая? Небось недавний прыщавый подросток, который носит подмышкой пистолетик, возомнил себя властелином судеб?
— Напрасно иронизируете, молодой человек… Если бы не благосклонность «крыши», вам никто и ничем не смог бы помочь, даже если б какой-нибудь сумасшедший и захотел этого. В общем, пятьдесят процентов от снимаемой суммы вы перечисляете вот на эти три счета, — тут Игорь положил перед Димой и Ксором листок с надписью: «Двести мне, двести Чейзу, сто — «крыше». Такой процент — это норма…»
Оля склонилась над столиком, читая слова, написанные на листочке.
— У меня встречное предложение, — спокойно произнесла она. — Вы получаете требуемую сумму, мы тоже получаем все, чего хотим. То есть со счета снимаем не миллион, а полтора миллиона. В этом случае как будто снижается ваш процент, однако, согласитесь, реальные деньги куда важнее условных цифр.
— Этого мало, — сказал Игорь Николаевич, помолчав. — Вдруг дело не выгорит? Вы должны внести залог наличными… Двадцать тысяч меня устроит. Лучше в евро, чем в долларах.
Пораженный Дима умолк, Оля развела руками, а Ксор взял в руку хрустальный стакан для виски, поставил его на ладонь и сказал:
— Смотри сюда, Игорек.
Игорь Николаевич уставился на тяжелый стакан, сверкающий полированными гранями в свете торшера. Ксор накрыл стакан другой ладонью, с видимым усилием сжал. Тут же стакан звякнул и с хрустом превратился в стеклянную крошку, которую Ксор горкой высыпал на журнальный столик.
— Так вот, Игорь Николаевич. Если вы продолжаете давить на нас, мы — то есть лично я — надавим на вашу голову. Эффект стакана обеспечен, это я ручаюсь.
— Вы не выйдете без меня! — торопливо прокричал Игорь, испуганный грозящей перспективой. — Дверь из броневой стали!
— Хорошая дверь, — согласился Ксор. — Зато перегородка с соседями — в полкирпича. Я такую легко пробиваю.
— Договорились, — нехотя произнес Игорь. — Работаем без залога. Когда приступаем?
— Прямо сейчас. Пока в Швейцарии рабочий день не окончился, — ответил Дима.
— С чего начнем? — скребущий душу голос вырывался из динамиков и заставлял морщиться.
— С инструкций, — Дима все же собрал волю в кулак и старался не обращать внимания на искореженный специальными цифровыми фильтрами голос бывшего приятеля.
— Насколько велик риск того, что наше проникновение будет замечено? — в очередной раз поинтересовался Игорь.
