«перенаселение».
Выступление Мальтуса совпадает с тем периодом развития английской промышленности, когда вследствие новых изобретений Харгривса, Аркрайта и Уатта произошли огромные перевороты в механике и технике, которые главным образом проявились в бумагопрядильной и полотняной промышленности и лишили хлеба десятки тысяч рабочих, работавших в соответствующих отраслях домашней промышленности. Концентрация земельной собственности и развитие крупной промышленности приняли в это время в Англии огромные размеры. Наряду с быстро возраставшим богатством на одной стороне росла массовая нищета на другой. В подобное время господствующие классы, которые имели все основания рассматривать существующий мир как наилучший, должны были найти удобное и оправдывающее их объяснение для такого противоречивого явления, как обнищание масс при росте богатства и высшем расцвете промышленности. Не было ничего удобнее, как возложить вину за это на слишком быстрое размножение рабочих благодаря рождению детей, скрывая при этом, что излишек рабочих связан с капиталистическим процессом производства и сосредоточиванием земли в руках лендлорда. При таких обстоятельствах «ученически- поверхностный, поповско-декламаторский плагиат» Мальтуса явился обоснованием существующего зла, которое выражало тайные мысли и желания господствующего класса и оправдывало его перед всем миром. Этим объясняется как небывалое одобрение, так и резкое нападение, которое он встретил.
2. Образование перенаселения
Те обстоятельства, которые вызвали у Мальтуса его предостерегающий крик и его суровое учение — он обращался с ним к рабочему классу, присоединив, таким образом, ко вреду еще издевательство, — с каждым десятилетием все более усиливались. Это было не только на родине Мальтуса, Великобритании, но во всех странах мира с капиталистическим способом производства, следствием которого были хищническая система использования земли и порабощение масс машинами и фабриками. Эта система состоит, как указано, в отделении рабочего от орудий и средств производства и в переходе их в руки капиталиста. Эта система создает все новые отрасли промышленности, развивает и концентрирует их и в то же время выбрасывает на улицу все новые народные массы, делая их «излишними». Нередко она способствует, как в Древнем Риме, образованию латифундий со всеми их последствиями. Ирландия является классической страной в Европе, больше всего пострадавшей от английской грабительской системы. Уже в 1874 году Ирландия владела 12 378 244 акрами лугов и пастбищ и только 3 373 508 акрами пахотных полей, и с каждым годом рука об руку с уменьшением населения идет превращение пахотных полей в луга и пастбища для овечьих и оленьих стад и в охотничьи парки для лендлордов[345] (в 1908 году 14 805 046 акров лугов и пастбищ и 2 328 906 акров пахотной земли). Кроме того, ирландская пахотная земля находится на правах аренды в руках большого числа мелких и самых мелких арендаторов, которые не в состоянии использовать землю настоящим образом. Таким образом, Ирландия имеет вид страны, которая из земледельческой снова превращается в пастушескую. При этом население, которое в начале XIX столетия насчитывало свыше 8 миллионов жителей, упало в настоящее время до 4,3 миллиона, и, несмотря на это, несколько миллионов считаются «излишними». Восстания ирландцев против Англии объясняются, таким образом, очень просто. Шотландия в отношении условий землевладения и земледелия представляет картину, сходную с Ирландией.[346] Нечто подобное повторяется в последнее десятилетие в Венгрии, вступившей в период современного развития. Эта страна так богата плодородной почвой, как немногие другие страны в Европе, но над ней тяготеют долги, ее население обеднело и находится в руках ростовщиков. В отчаяньи оно эмигрирует в большом количестве. Земля сосредоточена в руках современных магнатов капитала, которые ведут самое отчаянное хищническое лесное и земледельческое хозяйство, так что Венгрия в недалеком будущем перестанет быть страной, вывозящей хлеб. То же самое мы видим и в Италии. В Италии, как и в Германии, политическое объединение способствовало капиталистическому развитию, но трудолюбивые крестьяне Пьемонта и Ломбардии, Тосканы, Романьи и Сицилии все более впадают в нищету и гибнут. Снова образовываются болота и пустыри там, где несколько десятилетий тому назад находились хорошо обработанные сады и поля мелких крестьян. Перед воротами Рима, в так называемой Кампанье, лежат невозделанными сотни тысяч гектаров, и это в местности, считавшейся одной из самых цветущих в древнем Риме. Болота покрывают землю и распространяют свои ядовитые миазмы; если бы применением соответствующих средств произвести основательное осушение болот и устроить целесообразное орошение, то население Рима получило бы богатый источник питания и наслаждения. Но Италия страдает манией величия, это разоряет население вследствие плохого управления, военного и морского вооружения и «колонизации». Таким образом, для разрешения культурных задач, как, например, превращения Кампаньи в плодородную область, у нее нет средств. В Южной Италии и Сицилии положение такое же, как и в Кампанье. Сицилия, являвшаяся когда-то житницей Рима, все более впадает в нищету; нет населения более эксплуатируемого, более нищенски живущего, более теснимого. Невзыскательные сыны прекраснейшей страны Европы наводняют половину Европы и Америки, сбивают заработную плату или эмигрируют массами навсегда, не желая умереть с голоду на родной земле, не являющейся их собственностью. Малярия, эта ужасная болезнь, приняла в Италии такие размеры, что испуганное правительство уже в 1882 году принуждено было произвести исследование, которое дало печальный результат: из 69 провинций страны 32 в высшей степени поражены этой болезнью, 32 уже затронуты ею и только 5 пока еще пощажены. Болезнь, которая прежде была известна только в деревне, проникла в города, так как сосредоточенный там пролетариат, увеличенный обнищавшим сельским населением, представляет собой заразные очаги болезни.
3. Бедность и плодовитость
С какой стороны мы ни рассматривали бы капиталистическую хозяйственную систему, мы увидим, что нужда и нищета масс являются не следствием недостатка средств существования, а следствием неравномерного распределения их и нелепой хозяйственной системы, которая для одного создает излишек, а другого лишает самого необходимого. Мальтузианские утверждения имеют смысл лишь с точки зрения капиталистического производства. С другой стороны, капиталистический способ производства побуждает к производству детей: ему нужны дешевые детские «руки» для его мастерских и фабрик. У пролетария производство детей является своего рода расчетом: они должны сами зарабатывать на свое содержание. Пролетарий в домашней промышленности даже вынужден иметь много детей, так как в этом гарантия его конкурентной способности. Это поистине отвратительная система: она усиливает обнищание рабочего и его зависимость от
