крайней мере отказать в последовательности. Все попытки отменить статью 340 терпели до сих пор неудачу.
Французская буржуазия, совершив жестокость по отношению к обманутой женщине, лишенной законом права на обращение за пособием к отцу своего ребенка, постаралась ее сгладить основанием воспитательных домов. Таким образом, новорожденного отнимают не только от отца, но и от матери. По французской фикции дети воспитательных домов — сироты, и французская буржуазия своих незаконных детей воспитывает на государственный счет как детей «отечества». Превосходное учреждение! В Германии все более и более склоняются на тот же путь. Определения гражданского уложения для Германской империи содержат положения о правовых отношениях незаконных детей, отчасти противоречащие прежде действовавшему более гуманному праву. Там говорится, например, что «незаконный ребенок и его отец не считаются в родстве». Между тем еще император Иосиф II издал декрет об уравнении прав незаконных и законных детей.
«Нет отца, — говорит далее современное германское законодательство, — у незаконного ребенка, мать которого во время зачатия имела conceptio plurium (сношения со многими мужчинами). Ребенок оказывается наказанным за легкомыслие, слабость или бедность матери. Легкомысленных отцов закон не знает. «Мать имеет право и обязана заботиться о незаконном ребенке. Родительская власть ей не принадлежит. Отец незаконного ребенка обязан давать ребенку до исполнения 16 лет содержание, соответствующее жизненному положению матери, в том числе и средства на воспитание и образование. Эта обязанность продолжается для отца и после шестнадцатилетнего возраста ребенка, если этот последний вследствие немощности не в состоянии сам содержать себя. Отец обязан возместить матери издержки родов, а также издержки содержания в течение первых шести недель после родов и другие необходимые расходы, как следствие беременности или родов», и т. д.
По прусскому праву, забеременевшая вне брака женщина с хорошей репутацией — незамужняя или вдова — имела право получить от виновника своей беременности сумму, соответствующую его званию и состоянию, причем эта сумма не должна была превышать четвертой части его имущества. Незаконному ребенку принадлежало право на содержание и воспитание со стороны отца независимо от того, была ли мать незапятнанной личностью, но лишь в размере того, что стоит воспитание законного ребенка лицам крестьянского или мещанского сословия. Если внебрачное половое общение произошло при обещании будущего брака, то судье предоставлялось право дать пострадавшей фамилию, сословие и титул виновника беременности и признать за ней все права разведенной жены, признанной невинной стороной; незаконный ребенок получал в этом случае права детей, зачатых в действительном браке. Все это отменено. Движение назад — таков лейтмотив нашего законодательства.
В период с 1831 по 1880 год, французский суд присяжных рассмотрел 8568 детоубийств, при этом число их с 471 в 1831–1835 годах поднялось до 970 в 1876–1880 годах. За тот же промежуток времени вынесено 1032 приговора по делам об абортах и только в 1880 году — сто приговоров.[115] Разумеется, лишь ничтожнейшая часть случаев искусственного аборта дошла до суда; обыкновенно доходят до суда лишь те случаи, которые оканчиваются тяжелыми заболеваниями или смертью. Из детоубийств на деревенское население падает 75 процентов всех случаев, из случаев с абортами 67 процентов падает на городское население. Женщины в городе имеют под рукою больше средств помешать нормальным родам, поэтому здесь много случаев аборта и сравнительно мало детоубийств. В деревне условия обратные. В Германии за детоубийство приговорено в 1882–1886 годах 884 человека, в 1897–1901 годах — 887, в 1902–1906 годах- 745 человек.[116]
Такова картина, представляющая современное общество в его наиболее интимной жизни. Она сильно отличается от изображений, рисуемых поэтическими фантазерами, но у нее то преимущество, что она верно отражает действительность. Следует, впрочем, прибавить еще несколько характерных штрихов.
3. Воспитание для целей брака
В общем нет спора, что в настоящее время женский пол в среднем стоит ниже мужского. Бальзак, отнюдь не друг женщин, утверждает, правда, что «женщина, получившая мужское образование, обладает в действительности самыми блестящими и плодотворными свойствами для обоснования счастья, как своего собственного, так и своего супруга», а Гёте, хорошо знавший женщин и мужчин своего времени, ядовито замечает в «Ученических годах Вильгельма Мейстера» («Признания прекрасной души»): «Высмеивали ученых женщин, не хотели терпеть и образованных, вероятно, потому, что считали невозможным стыдить такое множество невежественных мужчин». Но все это не изменяет того факта, что женщины в общем духовно стоят позади мужчин. Это различие было неизбежно, так как женщина есть лишь то, чем ее сделал ее повелитель — мужчина. На образование женщины с давних пор обращали еще меньше внимания, чем на образование пролетария, и то, что сделано, в настоящее время недостаточно. Мы живем в эпоху, когда потребность в обмене и мыслями и идеями растет во всех кругах, и пренебрежительное отношение к духовному развитию женщины представляет крупную ошибку, от которой страдает и сам мужчина.
У мужчины образование направлено на развитие рассудка, на обострение мыслительной способности, на расширение реального знания и укрепление силы воли, одним словом, на развитие функций разума; так, по крайней мере, утверждают, хотя часто применяемые средства не достигают и не могут достигнуть цели. У женщины, напротив, образование в высших кругах направлено главным образом на углубление чувствительности, это образование формальное и изящное, когда с помощью музыки, беллетристики, искусства, поэзии лишь повышается нервность и фантазия. Ничего более нелепого нельзя себе представить. Здесь видно, что власть имущие, от которых зависит образование женщины, руководятся исключительно своими предрассудками о сущности женского характера и ограниченном жизненном положении женщины. Чувства и фантазия женщины не нуждаются в еще большем развитии, которое может лишь повысить ее склонность к нервности; напротив, и в ней, как в мужчине, необходимо развивать деятельность рассудка и знакомить ее с влияниями практической жизни. Для обоих полов было бы очень полезно, если бы женщина вместо излишней чувствительности, которая иногда дает себя чувствовать слишком сильно, обладала хорошей порцией острого рассудка и точного мышления, вместо нервной раздражительности и пугливости — твердостью характера и физическим мужеством, вместо эстетического развития, насколько она вообще им обладает, — знанием мира, людей и сил природы.
В общем до сих пор чувства женщины чрезмерно развиваются, в то время как ее умственное развитие задерживается, оно сильно запущено и подавляется. Вследствие этого женщина буквально страдает гипертрофией чувств и фантазии и, будучи поэтому восприимчива ко всякому суеверию и обману в области чудес, является необычайно благодатной почвой для религиозного и всякого иного шарлатанства, а вместе с тем и покорным орудием всякой реакции. Ограниченные мужчины часто жалуются на это, но они ничего не предпринимают, чтобы изменить такое положение, так как в огромном большинстве сами по уши завязли в предрассудках.
Как уже показано, все женщины смотрят на мир по-иному, чем мужчины, и этим снова
