колониальной фермы, все еще светящий во мраке. Этот дружественный луч сиял более ста лет, хотя фонарь, который когда-то светил путешествующим по извилистой реке Керикери, теперь заменило электричество.
Она подумала о нарисованном ею портрете Фергуса в длинном сюртуке и сером цилиндре, но немедленно отвергла мысль показать ему страницы памятной книги. С каким торжеством он увидит, что она запомнила каждую черточку его смуглого лица. Нет, этот портрет только для частного просмотра.
У нее также появилось время для писем в Лондон с подробными описаниями событий в старом поселке миссии с его живописным окружением и красочной историей, вместо недавней торопливо накорябанной авиаоткрытки.
Луиза проштамповала письма специальной печатью, выпущенной в ознаменовании годовщины края, и положила на каминную доску к готовой для отправки в городок почте. Затем направилась по извилистой дорожке к плантации фруктов. Дядя Джордж обрабатывал раствором гладкие плоды яркого цвета, от зеленого до светло-фиолетового, украшающие покрытую листвой плеть на низкой железной крыше упаковочного сарая.
– Медь распыляют для сохранения синего цвета, – объяснил он Луизе, когда она подошла к нему. Дядя снял резервуар, висевший на его сутулой спине. – Только закончил. Хочешь взглянуть на апельсиновые рощи?
– С удовольствием. – Луиза думала, до чего это все красочно – длинные ряды деревьев с глянцевыми листьями на фоне колышущихся эвкалиптов. Она прошла густые заросли лазиандры, усеянной фиолетовыми бархатистыми цветками, банановую пальму, наклонившуюся под бременем единственного крупного бутона каштанового цвета.
Бок о бок они спустились по залитой солнцем узкой тропе, минуя канавокопатель, грейдер и культиватор. Луиза задержалась, чтобы осмотреть незнакомую плеть с желтым цветком, вьющуюся по деревянной подпорке.
– Что это?
– Не поверишь! – Морщинистые черты лица расплылись в дразнящей улыбке. – Когда- либо использовала в ванне люфу?
– Да, – Луиза выглядела озадаченной, – но…
– Вот именно! То, что высыхает из нее, и есть люфа!
Луиза улыбнулась и продолжила путь по извилистой тропинке.
Они достигли длинных симметричных рядов апельсиновых деревьев, Луиза вдохнула носившийся в воздухе запах апельсиновых цветков, легкий и приятный.
– Мы сажаем деревья длинными рядами немного вразброс, – объяснял дядя Джордж, – поэтому во время дождей влага не теряется. Наши тропические ливни длятся недолго, но могут нанести много вреда. Поэтому мы сажаем высокие защитные ряды деревьев, чтобы гасить порывы ветра.
Они шли между рядами деревьев по мягкой траве. Старик показал Луизе разные виды цитрусовых.
– Мандарин, тамарильо – это гибрид между мандарином и грейпфрутом, который я впервые выращиваю в этом году, – «Валенсия», сладкая «яффа». А этот грейпфрут созревает летом. – Луиза увидела покрытое листвой Дерево с огромным белым плодом. – Сорт называется «уини», – объяснил дядя Джордж, глаза его блестели.
Он остановился перед деревянными подпорками, согнутыми под тяжестью толстых плетей с волосатыми коричневыми плодами.
– Ягоды киви, – пояснил дядя Джордж. – Каждый год я отправляю на экспорт много ящиков. Они сделали себе настоящее имя на внешнем рынке. Боже, эти столбы надо обновить. Фергус предложил свою помощь – а вот и он!
Фергус приближался легкими широкими шагами, вся его фигура излучала жизненную силу, и опять сердце Луизы сжалось.
– Привет! – Фергус присоединился к ним и посмотрел на искривленный колышек. – Похоже, лучше поставить новые столбы, пока они все не сломались. – Его взгляд перешел на Луизу в шортах цвета мандарина и свободной шелковой рубашке. Шея Луизы, подобно рукам и ногам, слабо загорела. Длинные темные волосы были перевязаны на затылке коричневой лентой. – Сейчас, – продолжал Фергус, – меня ждет «лендровер» с прицепом. Думал съездить в кустарник и забрать столбы из пурири. На прошлой неделе я срубил несколько штук, осталось только расколоть и отделать. – Его улыбка была обращена к Луизе. – Поедем со мной, Мари-Луиза!
– Я не… – В самый последний миг она проглотила вертевшийся на языке ответ.
Как абсурдно прозвучит для дяди возражение, чтобы ее не называли по имени! Но ведь она поняла, что Фергус снова ехидничает. Значит, краткая передышка на источниках Нгава была просто перемирием. Мы возвращаемся, думала она со странным уколом боли, на исходную позицию! Избегая взгляда Фергуса, она сказала:
– Жаль, в другой раз, возможно. Сегодня мне надо помочь тете Рени, теперь, когда все уехали…
– Ерунда, девочка! – вмешался старик. – Ты достаточно сделала за день. Теперь сходи, посмотри на кустарник в овраге! – Он обратился к Фергусу: – Проводи ее, Фергус! Она еще ничего здесь не видела.
– Правильно! – Фергус взглянул на нее сверху вниз, в серых глазах определенно вспыхнул вызов. – Слышали, что босс сказал?
Ничего не оставалось, как пытаться успевать за его длинными шагами. Луиза поднималась по узкой тропинке, которая вела к запыленному «лендроверу» на дороге. Красный гравий заскрипел под тяжелыми шинами, машина развернулась, и они поехали по извилистой дорожке, обсаженной цветущим гибискусом. Когда они свернули на шоссе, Фергус произнес:
– Можно проехать через мои владения, но туда быстрее добраться по дороге.
– О? – Луиза была удивлена. – Значит, кустарник находится на вашей земле?
– Да. В конце сада.
Они проехали между защитными рядами высокого бамбука, затем свернули на узкий пыльный проселок. Впереди дорога убегала в темную рощу кустарника, освещаемую светлой зеленью разросшихся древовидных папоротников.
Фергус остановился у опушки на влажной земле, устланной ковром опавшей листвы. Он обошел машину, чтобы открыть дверцу «лендровера».
– Отсюда хорошо видно плантацию.
Луиза стояла, осматриваясь. Ее взгляд поднялся над высокими деревьями и густым подлеском к пригорку, где на солнце наклонными террасами располагались длинные ряды цитрусовых деревьев.
– Вон там ручей. Из него я качаю воду для сада.
Луиза увидела только низину в густых зарослях ивы и папоротника, но уловила журчание воды по камням.
– Я порубил немного кустарника, – проговорил Фергус. Он указал мускулистой рукой на расчищенную дорожку, которая резко исчезала среди высоких древесных стволов. – Год назад тот участок сильно зарос. Подумал, лучше пущу на столбы забора большие деревья. Эвкалипты не очень подходят – слишком легко гниют, зато пурири… – Луиза проследила за его взглядом и увидела большие, разрубленные на куски бревна, – ничего не берет! – Он нагнулся, достал из сумки в кабине «лендровера» маленькую коробку, вскинул топор на плечо. – Ну, пойдем!
Они подошли к обесцвеченному погодой бревну, Фергус нагнулся и открыл коробку, которую держал под мышкой.
