— Прошу прощения, мисс Френч.
— Можешь ведь быть вежливым, когда захочешь, — холодно улыбнулся ему Гевин. — Всего хорошего. Да, и постарайся больше не попадаться мисс Френч на пути, хорошо? А то я не обещаю, что в следующий раз смогу удержать себя в руках. А может, даже и не захочу. — Он подмигнул журналисту, но выражение его лица исключало всякие шутки. — Договорились?
Гевин не стал дожидаться ответа от Тэдди Маллинса. Словно тот перестал для него существовать. Маллинс поспешно и без лишних слов ретировался. Гевин как ни в чем не бывало сел напротив Вайолет.
— Спасибо, — только и смогла вымолвить она.
Гевин поднял брови:
— За что?
— Что вступился за меня.
— Ты же не могла дать ему в зубы, — усмехнулся Гевин, наливая себе бокал шампанского и делая большой глоток.
— Вообще-то я могла бы попробовать ему дать в зубы, — с такой же усмешкой возразила Вайолет. — Остается лишь вопрос, удержался бы он от ответного удара или нет?
— Если бы не удержался, то отсюда он вряд ли бы вышел живым, — заметил Гевин, глаза его поверх бокала смотрели на нее серьезно.
Вайолет почувствовала: после этого инцидента между ней и Гевином что-то изменилось. Что могло отразиться на всей ее жизни. Она отпила шампанского, чтобы справиться с охватившим ее вдруг волнением. И, не зная, как отреагировать на последнюю реплику Гевина, засмеялась, решив превратить все в шутку:
— Ты преувеличиваешь.
Гевин поставил бокал и взял руку Вайолет в свою. Смех замер на ее губах. Несколько секунд Гевин смотрел ей в глаза:
— Нисколько.
В горле у Вайолет пересохло.
— Оказывается, в душе бывший уличный мальчишка настоящий джентльмен? — не в силах заставить себя поверить в то, в чем сама до сих пор не была уверена, произнесла она.
Гевин усмехнулся:
— В душе уличный мальчишка всегда останется уличным мальчишкой. Как известно, можно закрасить пятна леопарда, но это не изменит его сущности хищника.
— Почему же ты не врезал ему в челюсть? — не удержалась Вайолет от того, чтобы его не поддразнить.
Усмешка Гевина стала еще шире, и на его лице мелькнуло что-то опасное, отчего у Вайолет внутри все перевернулось.
— Боюсь, если бы я вошел во вкус, то не сразу смог бы остановиться. Благоразумнее было не искушать судьбу.
Он неожиданно встал, обошел стол и рывком поднял Вайолет со стула.
— Что? — растерянно пролепетала она, чувствуя, как от жара его тела ее словно опалило огнем.
— Я передумал, — произнес Гевин с хриплыми нотками. — Ты не хочешь пригласить меня к себе?
Вайолет чуть нервно рассмеялась:
— Но у меня нет такого шампанского, какое подают здесь.
— Разве я сказал, что хочу шампанское?
Вайолет беспомощно смотрела на него. Наверное, с ее стороны благоразумнее было бы отказаться, но в мозгу помимо воли пронеслись образы той единственной ночи с Гевином Мейсоном. Может быть, она будет подом сожалеть, но…
И Вайолет кивнула. На губах Гевина показалась легкая улыбка.
В такси, которое Гевин поймал около клуба, они сели на заднее сиденье. Гевин взял руку Вайолет в свою, переплетя ее пальцы со своими. Она чуть слышно вздохнула.
До ее квартиры они доехали в молчании. Но это было хорошее молчание. И это держание за руки… Никогда еще Вайолет не держалась за руки с мужчиной, и этот вполне дружеский, на первый взгляд, жест вызывал в ней только желание. Он вызывал в ней что-то глубоко потаенное, о чем она раньше не имела представления. Гевин всколыхнул в ней чувства, которые она не испытывала ни к кому. Ей хотелось спросить, почему Гевин не отпускает ее руку, но она не могла заставить себя это сделать. Из страха услышать совсем не тот ответ, который ей был нужен в эту минуту.
Гевин не выпускал ее руки, когда они поднимались в ее квартиру. Все пять этажей. Пока ей не пришлось доставать ключи, но в ее квартире они снова взялись за руки.
Однако, оказавшись наконец наедине, они не набросились друг на друга со страстью, которую Вайолет читала в глазах Гевина и которая, скорее всего, отражалась в ее собственных. Их обоих словно охватила какая-то скованность. Может быть, оттого, что они по-прежнему не знали друг друга и теперь боялись спугнуть что-то, что, и Вайолет была в этом уверена, между ними зарождалось. Какое-то другое чувство, помимо физического притяжения…
Вайолет не знала, что делать. К счастью, она вспомнила, что они находятся у нее в квартире, а значит, ей и надлежало взять на себя функцию гостеприимной хозяйки.
— Не хочешь что-нибудь выпить? — слегка дрогнувшим от волнения голосом произнесла она и неуверенно улыбнулась.
Гевин не ответил на ее улыбку. Он молча смотрел на Вайолет, и выражение его лица было такое, словно он впервые ее увидел.
— Да, конечно, — наконец ответил он.
— Чай? Кофе? Боюсь, шампанского у меня нет.
— И это хорошо, — сказал Гевин, словно прочтя ее мысли. — С красивой женщиной желательно, чтобы голова была трезвой, — добавил он.
Вайолет стало тепло от этих слов.
— Ты считаешь меня красивой? — сглотнув, спросила она.
Гевин кивнул:
— Да.
— Даже в такой одежде? — не поверила Вайолет.
Гевин охватил ее взглядом с головы до ног, затем снова поднял глаза к ее лицу.
— Ты знаешь, — задумчиво произнес он, — мне кажется, дело не в одежде, которую ты носишь, а в тебе самой.
— Спасибо, — ответила Вайолет неожиданно севшим голосом. То, что происходило сейчас между ней и Гевином, не поддавалось описанию. — Ты это чувствуешь? — помимо воли вырвалось у нее.
— Да, — сказал Гевин. Он не уточнял, что она имеет в виду, но Вайолет это было и не нужно.
Сердце у нее забилось быстрее — он чувствовал то же, что и она!
— Как ты смотришь на то, чтобы начать писать новую книгу?
Для Вайолет предложение Гевина стало полной неожиданностью.
— Я уже пишу, — растерявшись, ответила она. — Ты ведь читал. В тот раз…
Гевин нагнулся и поцеловал ее:
