отчетливо представляла себе родителей, лежащих в постели. Вот она входит сюда среди ночи и будит их, потому что ей приснился страшный сон…
Мэг тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и прошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, нащупала три полусгоревшие свечи. Красные, которые мать хранила здесь для Шилы. Пошарив рукой по крышке комода, нашла бронзовый подсвечник и, воткнув в него одну из свечей, сказала:
— Теперь ваше чудо, сэр.
Сакс работал на ощупь, и Мэг знала, что сама сделала бы это лучше, но нужно было дать ему возможность проявить себя. Искры летели от кремня, но наконец первая драгоценная искорка оказалась в трутнице. Сакс раздул огонек и зажег от него свечу.
После стольких часов, проведенных в темноте, свет ослепил их. В нем Сакс показался ей еще милее. Вероятно, он чувствовал то же самое, потому что, протянув руку, коснулся ее щеки и легонько погладил. Увидев, как он взъерошен, Мэг поняла, что и сама выглядит не лучше, а то и хуже. Волосы, наверное, свалялись на затылке, и платье ужасно измято. Но это не имело никакого значения.
— Итак, — сказал он, беря подсвечник, — последуем за твоей музыкой, очаровательная ведьмочка.
Мэг отвернулась — ей нужно было заглушить музыку, которая исходила от Сакса, чтобы услышать песнь Шилы. Это оказалось невозможно. Подождав немного, она снова повернулась к нему.
— Тебе придется уйти — ты заглушаешь ее.
Он удивленно поднял бровь:
— Это мне нравится. Хорошо, я вернусь в твою комнату. Но ты все время окликай меня, чтобы я знал, где ты. — Он взял еще одну свечу и зажег от первой. — Я вставлю ее во второй подсвечник.
Как только он вышел, Мэг сосредоточилась. Ей никогда не приходилось искать Шилу подобным образом, это было трудно, но постепенно она начала ощущать тот зуд, то напряжение, которое пробегало по нервам и могло исходить только от камня желания.
Немало пережив за вечер, Оуэн Чанселлор вошел в дом Сакса с известием о достигнутом успехе.
— Где граф? — спросил он у выглядевшего измотанным Прингла.
— От него ни слуху ни духу, сэр. А мисс Джиллингем и леди Дафна отправились в гостиницу «Квиллер» — герцогиня при смерти. Боюсь, попугай тоже.
— Это правда? Герцогиня умирает? — заинтересовался было Оуэн, но тут же воскликнул:
— Черт подери Сакса! Он ведь должен был послать весточку. А что с Ноксом?
— Он беспрерывно выкрикивает имя его светлости, сэр, и пытается выбраться из клетки.
Оуэн взбежал по лестнице. Если с проклятым попугаем что-нибудь случится, Сакс со всех шкуру сдерет. Еще не войдя в комнату, он услышал:
— С-сакс! Х-хочу С-сакса! С-сакс домой!
В теплой гостиной он увидел птицу, припавшую к дверце своей клетки и клюющую засов в попытке вырваться наружу. Нимз и Бэбс, заламывая руки, суетились рядом.
— О, мистер Чанселлор, хвала небесам, вы здесь! Что нам делать?
Сакс всегда утверждал, что это очень умная птица, поэтому, подойдя к клетке, Оуэн сказал:
— Ну-ну, Нокс. Сакс вышел.
Птица замерла и, склонив голову набок, посмотрела на него.
— Нет! Сакс! Плохо, плохо, плохо!
Оуэн перевел взгляд на Нимза:
— Сакс что-нибудь делал с Ноксом перед тем как уйти?
— Нет, сэр, насколько я знаю. Он ведь даже не поднимался сюда. Если помните, он переоделся прямо внизу. — Это, разумеется, было обидно для попугая.
— Но ведь обычно, даже если Сакс отсутствует большую часть дня, попугай так себя не ведет, правда?
— Конечно, сэр, хотя потом он показывает Саксу свое недовольство.
Между тем птица продолжала выкрикивать имя хозяина.
— Заткнись! — прикрикнул на нее Оуэн. Нокс замолчал, но после паузы проверещал:
— Пр-роклятая др-раконша.
— О Юпитер! — Рационалисту Оуэну было трудно поверить в то, что птица способна произносить осмысленные вещи и проявлять интуицию, но в душе его зародилась тревога.
— Значит, герцогиня умирает, да? Хорошо, Нокс. Я пойду проверю.
Однако когда он направился к двери, попугай начал душераздирающе кричать. Оуэн повернулся — попугай, приникнув к прутьям клетки, злобно смотрел на него.
— Там же холодно, глупая ты птица! — попытался увещевать его Оуэн, но, поколебавшись, все же открыл клетку, моля Бога, чтобы проклятая птица не отхватила ему палец. — Ну что ж, пошли.
Попугай прыгнул ему на руку.
— Сакс? — произнес он с явно вопросительной интонацией.
— Да, мы идем искать Сакса.
Чувствуя себя полным идиотом, Оуэн запихал весьма крупную птицу себе за пазуху, чтобы она не замерзла, и поспешил вниз. Он полагал, что знает, кто совершил убийство, хотя ни одна душа в доме Джейкса понятия не имела ни о том, где этот человек живет, ни о том, как его зовут. Тем не менее у Оуэна было его описание и он знал, что этот субъект расспрашивал слуг о Джиллингемах.
В вестибюле его ожидал Джереми, к ногам которого, поскуливая, жался Брэк.
— Только не говорите мне, что пес тоже не в себе, — взмолился Оуэн.
— Он места себе найти не может, сэр. Что происходит?
— Точно не знаю, но собираюсь пойти в гостиницу «Квиллер» и выяснить.
Джереми во все глаза смотрел ему на грудь.
— Прошу прощения, сэр, но…
— Ах это! Это Нокс. Если только попугай не совсем сбрендил, он предсказывает несчастье.
— Предсказывает, сэр? Но…
— Поверьте мне, я знаю, что говорю. Дрингл, мой плащ! Хотите пойти со мной? — предложил он Джереми. Тот удивился, но сказал:
— Пожалуй.
— Пр-роклятая др-раконша! — бормотал Нокс. — Плохо! Плохо!
Оуэн запахнул тяжелый плащ, старательно укрыв птицу. А когда трусливый Брэк тоже настоял на том, чтобы идти с ними, окончательно понял, что мир перевернулся.
Мэг на всякий случай осторожно обошла спальню родителей, но энергия Шилы и после ухода Сакса ощущалась ничуть не сильнее. Ну разумеется, сэр Артур ни за что не спрятал бы ее здесь — это было бы слишком очевидно. Но тогда где? Мэг пошла к лестнице и стала подниматься на чердак.
— Она что, наверху? — окликнул ее из комнаты Сакс. Мэг немного постояла на верхней площадке.
— Не похоже. Я спускаюсь.
Приблизительно на середине лестницы она поняла, что Шила внизу.
