В глазах мелькнула теплая улыбка, но он тут же нахмурился. Бет обрадовалась, догадавшись, что он лишь притворяется сердитым. Она подала ему сюртук:
— По-моему, он чересчур роскошный.
— К сожалению, у меня нет плебейской одежды. Будем надеяться, что меня примут за щеголя, который болтается по лондонским трущобам с горничной.
— Люсьен, это несправедливо.
— Прошу прощения?
— Пусть ты и не бьешь меня, но зато наказываешь другим способом за то, что я делаю не так, как ты хочешь.
— По-твоему, я должен смотреть сквозь пальцы на те глупости, которые приходят в твою испорченную чрезмерной образованностью голову? — спросил он, поправляя перед зеркалом галстук.
— Интересно, как может быть человек чрезмерно образованным? — удивилась Бет.
— Хорошо. Пусть будет недостаточно образованным. Это больше соответствует действительности. Впрочем, сегодня некоторые пробелы в твоем образовании будут восполнены.
— Не думаю, что мы подвергаем себя большому риску. А если даже и так, то ты ведь тоже рискуешь. Просто ты не хочешь, чтобы я была замешана в эту неприятную историю.
Он схватил ее за плечи:
— Верно. Я не хочу, чтобы ты впутывалась в неприятную историю. Я не хочу, чтобы какой-нибудь мужчина грубо обращался с тобой, пусть даже несколько минут. Откажись от этого, Бет.
Бет прижалась к нему. Брак — удивительный союз, состоящий из бесконечных компромиссов.
— Я должна пойти, — проговорила она наконец. — Но если Бланш сумеет справиться с ними сама, я позволю ей это сделать.
— Обещаешь? — Он пристально взглянул ей в глаза.
— Обещаю.
— Спасибо, — улыбнулся он. — Должен признаться, мне не хочется отпускать тебя без поцелуя. — Он страстно впился ей в губы. — И еще… Любопытно посмотреть на тебя в роли шлюхи.
Позже, оглядывая себя в зеркале в доме Тома Холлоуэя, Бет подумала, что скажет Люсьен, когда увидит ее. Она не сомневалась, что он снова придет в ярость. Если бы ее увидела сейчас тетя Эмма, она бы тут же упала в обморок.
Светлые волосы парика струились по ее плечам, лицо было вызывающе ярко накрашено, так что синяка не было видно. Короткие пышные юбки оставляли открытыми икры, а вырез платья был таким низким, что едва не обнажал соски.
— Боже мой! — в ужасе пробормотала она.
Бланш сидела в пеньюаре перед зеркалом и красилась. Взглянув на Бет, она усмехнулась:
— Боитесь выйти на сцену?
— Немножко.
— Вам не обязательно идти. Я справлюсь сама.
Бет в этом не сомневалась.
— Нет, я должна пройти через это.
Бланш понимающе улыбнулась.
— Бланш, а что это была за история с Николасом Делани?
— Я не знаю, — пожала та плечами. С накрашенными ресницами и бровями Бланш выглядела вульгарно, но все равно привлекательно.
— Вы действительно встретили его со шлюхой?
— Да. — Бланш накрасила губы яркой помадой.
— Но он ведь тогда был женат.
— Да, наверное.
— Я проявляю чрезмерное любопытство?
Бланш усмехнулась.
— Только скажите, был ли там Люсьен и почему вы ушли? — Бет все же не удержалась от вопросов.
— Нет, Люсьена там не было. Его вообще не было в городе. Я думала, что это обычная вечеринка для людей полусвета. А оказалось, что это «Бал обнаженных». Во всяком случае, женщины там были обнажены, а мужчины раздевались постепенно.
Бет попыталась представить себе эту картину и не смогла.
— Скажите, вы тоже считаете, что мне не следует принимать участие в этом деле?
— Я считаю, что вы сами должны решить это для себя. Но знайте, Бет, то, что нам предстоит сегодня, это совсем не игра.
Бет снова оглядела себя в зеркале и вспомнила о тех временах, когда отстаивала свое право на ношение капора. Как давно это было! С тех пор она узнала много нового, а теперь ей предстоит опуститься на самое дно. Она решительно направилась к двери.
— Удачи вам, — улыбнулась ей Бланш. Увидев ее, Люсьен в первый момент не поверил своим глазам, а затем схватил ее в охапку и усадил к себе на колени.
— Сколько ты берешь за вечер, красотка Молли? — Он был весел и совсем не сердился. Бет попробовала оттолкнуть его, но он не унимался. — Ну же, смелей, тебе нужно войти в образ.
— Бери с него не меньше десяти гиней, подруга, — протянула Бланш хриплым голосом. Бет оглянулась. Неужели это Бланш? Взбитый темный парик и ярко накрашенное лицо придавали ей вульгарный вид, а ее наряд… такое платье не надела бы ни одна порядочная женщина! Корсет до неприличия высоко поднимал грудь, а через прозрачную нижнюю рубашку проступали ярко-красные соски. Ничего общего с Белой Голубкой, с воздушным созданием, еще вчера порхавшим по сцене, она не имела.
— У тебя такая же цена, моя крошка? — спросил Хэл Бомон, с трудом справляясь с изумлением.
— Раненым солдатам — скидка, голубок, — ответила она подбоченясь, отчего ее грудь поднялась еще выше.
— Договорились. — Он развернул ее к себе, собираясь поцеловать.
— Я готова признать, что ты был прав, — шепнула Бет Люсьену.
— Хочешь вернуться домой?
— Нет, но если я буду держаться к тебе поближе, не удивляйся, — собрав остатки храбрости, ответила Бет.
Люсьен, Николас, Майлз и Том вырядились в дешевые, заношенные сюртуки. Они испачкали себе лица и вымазали салом волосы. Но Люсьен даже после таких издевательств над своей внешностью не утратил аристократической элегантности. Для пущей убедительности он нацепил поношенную шляпу с широкими полями, чтобы по возможности скрыть лицо.
Друзья были в приподнятом настроении и возбужденно обсуждали предстоящую операцию. Бет подумала, что они похожи на взрослых детей, но проникнуться их энтузиазмом не могла. Оказавшись на улице, она почувствовала себя актрисой, впервые вышедшей на подмостки.
— По-моему, эта роль мне удается лучше, чем роль маркизы, — кокетливо улыбнулась она Люсьену.
