скрипнула, но издала слабый звук, открывшись, и женщину внесли в дом. Ни единого дуновения ветерка. Спертый воздух. Запах лака. Ровное тиканье больших часов и деревянный пол под ногами ее похитителей.
Снова ожил страх.
– Пожалуйста, отпустите, – сказала она.
– Тихо. Издай хоть один звук, и я заткну тебе рот. Я помещу ее в моей комнате.
Ле Корбо понес ее наверх. В свою комнату. В свою спальню.
Крессида молилась. Это было бы отвратительно с Крофтоном, но таков был бы ее выбор, и это послужило бы ее цели. Неужели она потеряет честь по прихоти бандита?
Открылась еще одна дверь. Ковер под башмаками. Более сильный запах сандала.
Его спальня.
Ее уложили на что-то мягкое – на его постель.
Глава 2
Сердце Крессиды, казалось, бешено билось целую вечность, но теперь, пока она готовилась к самому худшему, оно перешло на беспокойный глухой стук.
Сначала она слышала только свое сердцебиение, как будто она была одна, но какой-то древний инстинкт подсказал ей, что он здесь. От этого тишина пугала больше, чем крики. Крессида повернула голову так и сяк, как будто могла обнаружить чье-то присутствие.
Затем разбойник сказал:
– Никто не причинит тебе вреда. Пожалуйста, поверь.
Странно, но она поверила. Ее бешеное сердцебиение замедлилось.
– У меня есть дела, – сказал он, – поэтому я должен на какое-то время оставить тебя здесь связанной. Я прошу прощения за это, но так будет лучше. – Его голос приблизился. – Однако мне нужно связать тебе руки.
– Нет!
Он проигнорировал ее слова, обернул чем-то на уровне локтей и завязал. Затем он ушел. Было слышно, как открылась и закрылась дверь.
Теперь она была одна.
Крессида не знала, благодарить ли небо или дать выход гневу. Этот негодяй украл ее, нарушил ее планы и теперь оставил здесь связанную, с завязанными глазами. Она подняла руки, чтобы стащить повязку, и поняла, зачем он связал ей руки, – их невозможно было поднять до глаз.
Женщина повертела головой на подушке, но не смогла сдвинуть повязку. Она была завязана на затылке поверх волос; шпильки, державшие прическу, зарывались глубже и причиняли боль при каждом движении.
– Чтоб тебе удавиться! – пробормотала Крессида, обращаясь к отсутствующему негодяю. Если ей повезет, его поймают, и он попляшет на виселице.
Представив эту картину, она подумала, что пока ее обидчик не заслужил смерти. У него была причина надеть на нее повязку, чтобы она не увидела, где находится. И поэтому ему не придется убивать ее. Так ли это?
Была теплая летняя ночь, но по телу Крессиды пробежал холодок, и под повязкой потекли слезы.
Трис сбежал вниз по лестнице и обнаружил, что Карадок Лайн ждет его в гостиной, попивая бренди. Кэри, крепкий красавец блондин, обычно восхищался выдумками Триса и его чувством юмора. Сейчас он не одобрял Триса.
– Я не мог отпустить ее с Крофтоном, – объяснил Трис.
– Допустим, что нет, но зачем ее связывать?
Трис схватил графин и налил себе бренди. Контрабандного бренди. Награда за другую проказу, которая прошла куда более гладко.
– Пусть лучше она свободно бродила бы по дому или сбежала?
– Ты мог ей все объяснить… – Тут Кэри сделал гримасу. – Наверное, нет.
– Пока рано. Она остается здесь, а нам нужно ограбить еще одну карету.
– Ты же сказал, что и одной достаточно.
– Нет, если хорошо подумать. Крофтон, черт бы его побрал, вряд ли пожалуется ближайшему судье. – Трис осушил стакан. – Пойдем.
– Если мы делаем это снова, можно, теперь я ограблю карету?
– Нет. Это привилегия старшего по званию.
– Зануда!
Они вышили из комнаты, продолжая спорить, и направились в конюшню за свежими лошадьми.
– Мне подойдет одежда Ворона, – спорил Кэри.
– А сколько времени уйдет на то, чтобы покрасить твои волосы и прицепить эти чертовы бороду и усы? – Трис потрогал бороду и заметил, что с одной стороны она отклеилась. – Черт бы побрал эту неблагодарную гарпию!
Пока конюх готовил свежих лошадей, Трис приладил бороду на место с помощью липкого отвара. Затем все трое снова отправились «играть в разбойников».
Крессида наконец поняла, почему ее тюрьма казалась такой жуткой. Здесь не было часов. Она привыкла к часам в своей спальне. Изредка она слышала, как они бьют – полчаса, час, но здесь стояла мертвая тишина, слышалось лишь ее собственное дыхание. Что же будет, когда разбойник вернется?
Женщина отправилась в путешествие, готовая к ужасным вещам, но не к этому! Она обещала отдаться Крофтону, но у нее был план, как избежать этого, – план, который теперь сорвался, черт бы побрал Ле Корбо!
Крессиде стало казаться, что от пережитого страха она обезумела.
Приехав в Лондон, она часто писала друзьям в Мэтлок, забавляя их своими наблюдениями о столице и светском обществе. Какая жалость, что она не сможет написать об этом приключении!
Ей в голову приходили остроумные фразы о Ле Корбо и людях из высшего общества. Никто из них не обратил внимания на прибытие Крессиды Мэндевилл. Но ее заметят, если об этом скандале станет известно!
Крессида, в общем, не испытывала неудобства, но была в ярости оттого, как эти люди обращались с ней. Руки были связаны ее подвязками, и она подозревала, что ноги связаны ее дорогими шелковыми чулками. Их снял мужчина, мерзавец!
«Мерзавец с носом цвета мальвазии» – эту фразу она позаимствовала у Шекспира, считая, что у ее похитителя и в самом деле распухший красный нос пьяницы.
Как странно, что человек может быть разочарован, напуган и разозлен одновременно.
Крессида стала обдумывать свои действия. Она должна убежать от похитителя, продолжить путь в Стокли-Мэнор и завершить свою миссию…
Она не заметила, как заснула, измученная последними событиями.
Ее разбудили какие-то звуки, словно что-то двигали. Если бы она могла видеть! По тусклому свету по краям повязки она поняла, что в комнате горит свеча.
Он вернулся! У Крессиды по коже побежали мурашки.
Вода… Плеск… Видимо, он моется. Неужели подлый насильник решил вымыться перед тем, как напасть на нее? Это казалось невероятным.
Звук льющейся воды пробудил в ней жажду. В горле у нее пересохло, она почти задыхалась.
– Можно мне попить? – выдавила Крессида. Все звуки затихли.
– Я думал, ты спишь. Подожди минуту.
