придачу, в том числе двойняшками, от которых чаще всего одни неприятности. Это большая ответственность, и Родгар отнесся к ней со всей серьезностью. Он был к нам неизменно добр.
— Я успела заметить, что он хороший семьянин.
— Ему бы стать семьянином в полном смысле слова — жениться. Он об этом подумывал, но теперь все изменится.
— Почему? — полюбопытствовала девушка, пробуя чай.
— Он надеялся, что кто-то другой вступит в брак и даст семейству наследника. Когда у Брайта ничего не вышло со сватовством, Родгар решил взять это на себя, но теперь в перспективе брак Сина, и он может быть спокоен.
— Не странно ли, что он желает переложить на чужие плечи прямую обязанность старшего сына?
— Понимаешь… — Элф заколебалась, потом махнула рукой. — Такие вещи называют «скелетом в шкафу». О них не говорят, но раз уж ты станешь членом нашей семьи, то должна знать все мрачные семейные тайны. Дело в матери Родгара.
— Как это?
— Она была… не слишком приятной особой.
— Таких хоть пруд пруди! При чем здесь нежелание вступать в брак?
— Да, но не каждая неприятная особа убивает родных детей.
— Что?! — Честити вздрогнула так сильно, что расплескала чай.
— Да-да, у Родгара была сестренка… всего несколько дней. Хуже всего, что он был свидетелем того, как мать задушила ее. Он был слишком мал, чтобы этому воспрепятствовать, хотя и пытался. Вот почему он так чрезмерно заботлив по отношению к нам — все еще пытается спасти того младенца.
Рука Честити так дрожала, что ей пришлось поставить чашку на блюдце.
— Но как она могла? Почему совершила такое?! Она была… безумна?
— Насколько мне известно, нет, но родильная горячка порой способна лишить молодую мать рассудка. Она оправилась физически, но рассудок так и не вернулся, поэтому пришлось держать ее под замком. Сама понимаешь, к Родгару ее не допускали… возможно, отчасти и это свело ее в могилу.
— Какая ужасная история! Но я по-прежнему не понимаю, отчего маркиз не желает вступать в брак.
— Он опасается, что это может быть наследственное, — уныло пояснила Элф. — Быть может, ты заметила и то, что он всегда уравновешен. Лучше никаких эмоций, чем чрезмерные.
— Мне кажется, опасения Родгара напрасны, и потом, дети могут пойти в мать!
— А могут и в отца, — резонно возразила Элф, — а болезни передаются по наследству так же, как цвет волос и глаз, как способность к музыке и рисованию. Но к тебе это никак не относится. — Она наконец улыбнулась. — Теперь твой черед рассказывать! Есть у тебя братья или сестры?
— Сестра одна, а братьев двое. Старший, лорд Торнхилл, носит имя Фортитьюд (стойкость), а младший — Виктор (победитель). Если вспомнить Верити и Честити, становится ясно, что не только у вашего отца была склонность к необычным именам. Виктор у нас младший, ему восемнадцать.
— А какие они, твои братья?
— Форт — вполне типичный английский дворянин: любит ездить верхом, охотиться и боксировать. Ты ведь слыхала об этом новом виде спорта? Два джентльмена надевают толстые рукавицы и лупят друг друга до тех пор, пока один из них не свалится. Ну чем не элегантное времяпровождение? Форт довольно добр, но не сентиментален.
— В самом деле, типичный англичанин!
— Что касается Виктора, мы с детсада ссорились, поэтому мне трудно быть объективной. Надеюсь, с возрастом характер у него переменится к лучшему.
Честити зевнула и смутилась.
— Ну вот, я совсем забыла, как ты утомлена! — всполошилась Элф. — Прости, ради Бога!
— В самом деле, я устала. Последние две ночи почти совсем не спала.
Хозяйка комнаты вспыхнула до корней волос. Поняв ход ее мыслей, Честити чуть было не ударилась в заверения, что усталость ее объясняется вполне благопристойно, но сообразила, что отчасти Элф права. С принужденной улыбкой пожелав доброй ночи, девушка отправилась к себе, а закрыв за собой дверь спальни, тяжело вздохнула.
Она совершенно не создана для скандальной жизни и находится в ладу с собой, только когда верит, что добродетельна. Син был прав, когда сказал, что их милый маленький роман подорвал силу ее духа. Теперь она попросту не способна смотреть людям в глаза. Так не может продолжаться. Если они не узаконят отношения, то должны будут разойтись навсегда, сколь это ни больно и сколь она ни жаждет близости с Сином.
Жизнь во грехе убьет ее.
Наутро Честити разбудил аромат горячего шоколада. Ей вручили чашку и поставили в известность, что прибыл лорд Торнхилл и горит желанием с ней переговорить. Девушка вскочила с постели и почти решилась обратиться за помощью к Элф, но справилась с этим приступом трусости. Как ни милы с ней Маллорены, она все же сама по себе и должна вести себя соответственно.
Словно в виде компенсации за предстоящий неприятный момент Честити обнаружила, что в ее распоряжение предоставлен богатый гардероб. Ни один из отобранных Шанталь нарядов не подходил ее хозяйке, и это несколько успокаивало совесть. Девушка выбрала скромное утреннее платьице из индийского ситца, оранжевое с коричневой отделкой. Без сомнения, от него отказались потому, что в сочетании с рыжиной волос оно создавало странный, комедийный эффект, и невольно приходило на ум, что Элф заказывает платья не подумав.
Как бы там ни было, платье вполне подходило Честити, а его дорогая, но сдержанная отделка создавала требуемый эффект скромности.
Спускаясь по лестнице, Честити ломала голову над тем, что ее ждет и на чьей стороне брат. Она нашла его в Гобеленовой гостиной, которую он в нетерпении мерил шагами.
— Доброе утро, Форт, — сказала она, собрав все свое достоинство и хладнокровие.
Он резко повернулся, показывая разбитый рот и синяк под глазом.
— Боже милостивый! — вырвалось у Честити. — Неужели это дело рук отца?
— Дело рук Линдли, но на совести у отца. — Брат не без труда сложил распухшие губы в улыбку. — Счастлив сообщить, что его секретарь сейчас в гораздо худшей форме. Я совершенно расплющил ему нос!
— За что тебе большое спасибо!
— А ты изменилась к лучшему, сестра. — Глаза Форта потеплели.
— Только благодаря тебе. Прости, что сбежала тогда.
— Не говори глупостей! Хорошо, что у тебя хватило на это здравого смысла, хотя, признаюсь, я сходил с ума от беспокойства, разыскивая тебя по всему городу. Занялся этим сразу, как только уложил Линдли и отцепил от своих лацканов отцовские руки. Честно говоря, мне виделось всякое, а потому я разнес пару ближайших борделей.
— Еще раз спасибо! — Честити подошла поцеловать его в щеку. — Не волнуйся, меня спас Син.
— Син?
Форт явно перевел это для себя как «грех». Он нахмурился, а Честити с изумлением поняла, что он понятия не имеет о роли Сина Маллорена в том, что с ней случилось. Однако нужно было как-то объяснить свое присутствие в этом доме.
— Так о чем речь? — холодно осведомился брат.
— Я имею в виду лорда Синрика Маллорена, — сказала она, облизнув губы. — Он… видишь ли… помог Верити добраться до Винчестера.
— Маллорен! — процедил Форт с неудовольствием. — А я-то думаю, как тебя угораздило оказаться в этом змеином гнезде! Интересно, как этот тип оказался замешанным в нашу семейную историю?
— Ну… мы случайно встретились, и я попросила его помочь мне найти Натаниеля. Что он и сделал.
— И вы провели ночь наедине? Вы ведь должны были где-то ночевать, верно? — Совершенно без перехода Форт вскипел от гнева и схватился за шпагу. — Где этот негодяй?!
— Его здесь нет, — быстро сказала девушка. — И ты не станешь вредить ему.
— Не стану? Это мы посмотрим!
— Он хочет на мне жениться! — крикнула она, надеясь, что это остудит гнев брата.
— Что, на всем известной Честити Уэр? — Форт горько засмеялся. — Похоже, ты еще большая дура, чем я думал!
— А я думала, ты мне веришь!
Она ткнула его кулаком в грудь. Форт размахнулся для пощечины, но сдержал себя.
— Ты сама признала, что уже не девственница!
— Я ею была!
— Тогда этот Маллорен — просто ублюдок!
— Нет!
— Да! — Он заставил себя успокоиться и понизить голос. — Я вижу, ты ничего не понимаешь.
— Я понимаю все не хуже твоего, — возразила девушка, тоже остывая. — Син не соблазнял меня, я отдалась ему по собственной воле. Я люблю его.
— Ублюдок и есть! Он воспользовался твоими чувствами!
— Он не знал, что я еще не была с мужчиной. Форт, обещай же мне не причинять ему зла!
— Я ничего не стану обещать. — Он снова принялся ходить по комнате, яростно ероша волосы. — Я должен забрать тебя и Верити из этого проклятого дома. Маллорены! Им нельзя доверять, в особенности если речь идет о женщинах. Кончится тем, что они пустят тебя по кругу! — Он остановился, пораженный внезапной мыслью. — Если уже не пустили!
— Перестань!
— Син Маллорен! Уму непостижимо! Насколько я помню, он был в… — Форт запнулся, — был в одном месте…
Ну вот, так и есть! Речь неминуемо должна была зайти о «Доме у дороги»!
— Ты уже завтракал? — спросила Честити в попытке сменить тему.
— И вот там, — продолжал Форт, не слушая, — твой ненаглядный Синрик Маллорен схлестнулся с приятелем из-за какой-то шлюхи. Что скажешь на это, сестричка? Это была всего три дня назад.
Он умолк и, судя по всему, начал прикидывать сроки.
— Та-ак! Это было в ту самую ночь, когда вы с ним находились на дороге в Мейденхед… — Озадаченное выражение сменилось откровенным ужасом. — Господь всемогущий и все присные его!
Не дожидаясь, как повернутся события, девушка укрылась за диваном — шансы
