поднял модель могилы Джульетты.
– Для тебя, – сказал он. – В качестве предостережения от несчастной любви.
Мара возмутилась при этих словах, но приняла пакет с удовольствием. Первый подарок от Дэра! Они повернули по направлению к дому Эллы, который находился совсем недалеко, но Маре претила сама мысль о том, что их экскурсия вот-вот закончится.
– Ты не будешь против, если мы заглянем в книжный магазин на соседней улице? – спросила она. – Он совсем не далеко, а меня там ждет копия «Фантазийных рассказов» Сары Берни.
– О чем же эта фантазия?
– Обо всяких воображаемых вещах. В данном случае про кораблекрушение.
– Которое, к сожалению, слишком реально.
– Во время этого кораблекрушения женщина и ее дочь оказываются на необитаемом острове, прямо как Робинзон Крузо.
– С мужчиной Пятницей?
– В виде благородного английского джентльмена, также жертвы этого кораблекрушения.
Его губы скривились.
– Вот это уж точно плод воображения.
– Что? Благородный английский джентльмен? – Ее смеющиеся глаза повстречались с его взглядом. Идеальный момент. – Это должна быть полная приключений история. И очень трогательная.
– Не сомневаюсь.
– Дэр, о чем ты думаешь?!
– Мара, мужчины всегда думают о чем-то подобном.
Она подмигнула:
– И женщины тоже.
Он приподнял брови и провел ее внутрь магазина. Продавец поспешно поклонился и достал «Фантазийные рассказы» в трех томах с уже разрезанными страницами и протянул пакет Дэру.
– Раз уж у меня есть носильщик, – сказала Мара, – посмотрю-ка я, что еще есть на полках.
Дэр последовал за ней, протестуя:
– Разве три тома не займут у тебя по меньшей мере месяц?
– У Эллы я веду такой уединенный образ жизни. – Она кинула на него быстрый взгляд. – За исключением тех случаев, когда мне на выручку приходит настоящий герой.
– Скоро приедет Саймон.
– Брат не может быть настоящим героем для своей сестры.
– Но когда он приедет, разве ты не переедешь с ним и Дженси в Марлоу-Хаус?
– Да, и там жизнь обещает быть намного интереснее, особенно если там будут повесы.
– Звучит как «будут крысы».
Мара рассмеялась:
– На целую чуму хватит.
Она принялась рассматривать корешки книг.
– О, смотри! – Она схватила четыре тома, озаглавленные «Охотницы за мужьями!!!». – Три восклицательных знака. Весьма многообещающе, как ты думаешь?
– Даже слишком, особенно от автора по имени Амелия Боклер. А о чем эта? «Бароцци, или Венецианская колдунья».
– Автор – всего-навсего Кэтрин Смит. Разве такое заурядное имя не предвещает заурядную книгу?
– Мара, как что-либо, связанное с венецианской колдуньей, может быть заурядным?
– Ты удивишься, – мрачно заметила она. – Есть писатели, которые придумывают увлекательнейшие заголовки, только чтобы с их помощью продавать нравоучительные рассказы. За такое нужно в тюрьму сажать.
– Если я когда-нибудь попаду в парламент, постараюсь протолкнуть этот закон. Мне вдруг пришло в голову, что тебе следует писать романы.
Мара в изумлении посмотрела на него:
– Мне? Да я письма с трудом пишу.
– Но у тебя уже есть подходящее имя. Разве ты не видишь? «Пленное тело Жестокой башни». Автор – Адемара Сент-Брайд.
– Да, великолепно. Только как тело может быть пленным?
– Но мы же говорим о воображаемых событиях. Тело находится под действием заклятия. Или специального яда.
– А героиня заперта в высокой башне и ждет, пока какой-нибудь герой явится ее спасти. Как увлекательно!..
– Так напиши об этом.
Она театрально вздрогнула и взмахнула ресницами.
– Ты мог бы сам написать, дорогой Дэр, а я одолжу тебе имя.
– Саймон меня убьет. Пойдем. У тебя достаточно литературы, чтобы продержаться до Страшного суда.
– Особенно если я одновременно буду писать книги.
Мара попросила отослать счет в дом Эллы.
Они вышли из магазина в радужном настроении.
– Как мне назвать героиню? – поинтересовалась она.
– Беллиссима, – отозвался Дэр. – Беллиссима ди Манифико.
– Нет-нет. Героиня должна быть простой дамой с именем как… Анна.
– Анна Браун?
– Слишком тускло.
– Анна Оранж?
– Прекрати!
Он ей ужасно нравился в таком игривом настроении.
– Тогда Анна Уайт, – заключил он. – Белый цвет такой девственный. Она ведь девственница?
Мара постаралась не краснеть.
– Разумеется. Но писать фамилию следует с двумя «т», чтобы придать ей элегантности.
– «Девсттвенница»?
– «Уайтт»! – воскликнула Мара. – А героя будут звать…
– А у него может быть героическое имя?
– Только если не Глориозо. Как насчет Тристана? – предложила она.
– Сент-Рейвен убьет нас обоих.
Они остановились и подождали, пока подметальщик уберет лошадиный навоз, прежде чем переходить улицу.
– Так зовут герцога Сент-Рейвена? – поинтересовалась Мара.
Дэр бросил парню монетку.
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Я знал его мальчиком. Какие еще имена тебе нравятся?
– Дариус, – поддразнила она.
– Тогда я убью тебя.
– Писать романы намного сложнее, чем кажется на первые взгляд, – пожаловалась Мара. – Нам нужно благородное имя, Даже королевское.
– Этельред.
– Как Этельред Несправедливый? Нет!
– Халфканут, – предположил он, называя еще одного древнего короля.
– Никакой халвы, сэр.
– Ну и замечательно. Значит, твоего героя будут звать Канут. Канут Или-не-Канут, пропавший граф Долит. Они же всегда потерянные наследники чего-то, не так ли?
Мара смеялась так, что ей было трудно говорить.
– Ты просто невозможен!
– Я бросаю тебе вызов.
– Какой?
– Написать роман, используя эти имена.
– Если я это сделаю, то, что я получу?
– Я тоже напишу роман.
– Ямбическим пентаметром?
Он подмигнул:
– Только он будет очень коротким. – Они прошли несколько метров, и он продекламировал: – Канут – пропавший Долиш сын. Он свинопасом вырос, был босым.
– Но здесь только четыре ударных слога, а в ямбическом пентаметре должно быть пять.
– А там немой ударный слог, как немая «т» в слове «лестница». Подожди, подожди, я еще придумал: «Анну Уайтт он полюбил. И взвыл от отчаянья, пока совсем не выбился из сил…»
Она рассмеялась:
– У тебя совсем нет ритма. И тут нет ни намека на пленное тело, не говоря уже о замке. Будь посерьезнее.
Маре очень нравилась эта игра. Она была на седьмом небе от счастья.
– Хорошо, – смирился Дэр с притворным вздохом. – А кто будет злодеем? Тем, кто отравил бедную Анну и запер ее в подземелье?
– В свадебном платье, – предложила Мара.
– Обычно так и бывает. Так кто будет злодеем?
– Владелец замка, разумеется. Барон Бейн.
– Хорошо, – сказал он, бросая монетку еще одному подметальщику. – Варвар Бейн, барон Ужас.
– А это не слишком?
– Нет, хватит миндальничать. У него наверняка злые глаза и нарывы по всему телу.
– Никто не назовет ребенка Варваром, – сказала Мара. – Как насчет Каспара? Это настоящее имя, но в нем есть что-то варварское. Каспар Ужас возжелал прекрасную Анну Уайтт, невинную девушку, живущую в деревне. Она возлюбленная Канута Или-не-Канута – а вот это и впрямь смешно! – который мечтает вернуть себе свой титул.
– Который незаконно присвоил Каспар, его злой дядюшка.
– Который считает, что убил Канута в младенчестве…
– …но на самом деле его похитила честная кухарка…
– …по имени Этель Стремительная.
– Очень хорошо, – похвалил Дэр. – А Канута вырастила в лесу семья кроликов.
– Кроликов?
– Кроликов. Что и объясняет его робкий характер.
– Но в романе не может быть робкого героя, – запротестовала Мара.
– Он должен быть робким, иначе как он допустил всю эту тиранию?
– Он не знает правду.
– Он считает, что он и вправду кролик? – спросил Дэр, но уже без того энтузиазма.
– Он не знает, что он граф. А как он узнает об этом?
– Его найдет сивилла.
Но искра изобретательного веселья потухла, и они начали разговаривать о книгах, которые любили. К тому времени, когда они дошли до дома Эллы, говорила большей частью Мара и жалела, что не может забросать его вопросами.
«Ты все еще употребляешь наркотики? Как они влияют на тебя? Сколько ты принимаешь? Ты сможешь освободиться от зависимости? Что мне сделать, чтобы помочь тебе?»
Но когда лакей открыл дверь, она смогла лишь вежливо попрощаться.
Только дома Мара с ужасом поняла, что забыла организовать следующую встречу. Девушка поспешила в свою комнату, чтобы написать записку Дэру с благодарностью за посещение выставки моделей из пробки. Она добавила несколько слов о своем страстном желании увидеть лондонский Тауэр. Она и вправду хотела посетить это место, отмеченное столькими историческими событиями, но выбрала его и по другой причине: Тауэр был расположен далеко от Мейфэра, поэтому им придется проделать долгий путь туда и обратно. Несколько часов рядом с Дэром.
Она задумчиво пожевала кончик пера, обмакнула его в чернила и поставила подпись: «От известной новеллистки Адемары Сент-Брайд».
Ответ пришел за ленчем. В письме Дэр выражал свое согласие отправиться на экскурсию. Подписана записка была: «Дэр Или-не-Дэр Дебнем».
Она прочитала его ответ Элле, но сестра лишь неодобрительно поморщилась.
– В чем дело? – вспыхнула Мара.
– Ни в чем. Просто мне кажется, что вы очень
