сильные мышцы. Уж она-то знала, каким сильным было его тело!
И тут же Порция вспомнила, как грубо он с ней обошелся и что она его просто ненавидит, и тотчас же перешла в наступление:
— Не могу понять, милорд, зачем вам вздумалось прогуливаться со мной.
— Возможно, я хочу получше разглядеть вас при свете дня, мисс Сент-Клер.
— Если у вас есть хоть капля стыда, милорд, вы не должны вспоминать о нашей первой встрече.
— Но мне нечего стыдиться. Солнечный свет делает вас еще более привлекательной, Ипполита. Ваши волосы просто искрятся на солнце.
Сердце Порции затрепетало, но она решила не сдаваться.
— Если вы хотели польстить мне, милорд, то знайте, что я не любительница фальшивых комплиментов.
— Фальшивых? Неужели у вас нет никаких достоинств, которыми вы могли бы гордиться?
— Не переиначивайте мои слова, милорд. Гордыня — большой грех.
— Но ведь честность не грех. Как бы вы сами описали себя, если говорить честно?
— Невысокого роста, худая и давно вышла из того возраста, когда делают глупости.
— Вы считаете, что глупости делают только в определенном возрасте, дорогая леди? — спросил он с нежной улыбкой на губах. — Ну а что касается худобы, возможно, вы плохо питаетесь?
— Совсем наоборот, — вскипела от возмущения Порция, — я ем как лошадь.
— Может, вам следует полечиться от глистов?
— Милорд!! Это уж слишком!
— А что вы скажете о своих волосах? Как вы опишете их?
Порция готова была пуститься в пространные рассуждения, но внезапно заметила, что глаза окружающих прикованы к ним. Некоторые смотрели открыто, другие украдкой, прикрыв лица масками.
— Я полагаю, что мои волосы цвета ржавчины, — ответила она сдержанно, — но думаю, что в самом ближайшем будущем они станут серыми.
— Вы так быстро стареете?
— Нет, просто некоторые мошенники сокращают
Мне жизнь.
— Мисс Сент-Клер, мне кажется, вы несете вздор или просто напрашиваетесь на комплименты.
— Вовсе нет! — воскликнула Порция, чувствуя, однако, что этот разговор начинает доставлять ей удовольствие.
Она с любопытством взглянула на Брайта и заметила, что его глаза искрятся смехом. Она и сама с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
— Тогда я не буду говорить вам комплименты, — заметил, улыбаясь, Брайт. — Я согласен, что вы маленькая, костлявая и с волосами цвета ржавчины. Считаю своим долгом предупредить вас, что на вашем носу тоже ржавчина.
Он дотронулся до ее носа и посмотрел на палец.
— Похоже, эта ржавчина не стирается.
— Я знаю, что у меня веснушки, милорд. Вам незачем, было указывать на них.
«Держись, Порция, — приказала она себе, — не вздумай засмеяться».
— У вас слишком маленький носик, — продолжал он, — и такой же маленький, очаровательный ротик, но, боюсь, это оттого, что вы слишком крепко сжимаете губы… Ну, так оно и есть…
Сдаваясь, Порция громко рассмеялась:
— Никогда не встречала более несносного человека, чем вы!
— Вот и прекрасно — значит, вы меня не скоро забудете. И пока Порция размышляла, как ей поостроумнее парировать удар, Брайт добавил:
— Нам лучше двигаться, мисс Сент-Клер. Только сейчас Порция заметила, что, обмениваясь колкостями, они остановились и стали центром пристального внимания многих любопытных глаз.
— Вы решили выставить меня на всеобщее обозрение, милорд?
— А разве вы не хотите стать известной?
— Совсем нет.
— Тогда чего же вы хотите, мисс Сент-Клер? В голосе Брайта было столько нежности, что Порция чуть было не поддалась искушению рассказать ему обо всех своих заветных желаниях и мечтах, но, как она сама сказала, она вышла из возраста, когда делают глупости, и поэтому сухо ответила: ее желания касаются ее одной.
Брайт пропустил это замечание мимо ушей, и она поняла, что он сделал это намеренно.
— Итак, вы живете в сельской местности, мисс Сеит-Клер?
— Да, милорд.
Порция была одновременно и довольна, и разочарована, что они сменили тему разговора.
— Кроме этого брата, у вас еще есть родственники?
— Сестра по матери, милорд. Пруденс сейчас шестнадцать, и она очень хорошенькая. Как бы ей понравилось здесь!
— Я бы не рекомендовал вам привозить ее сюда, если, конечно, у нее не будет надежного покровителя. Хорошенькие шестнадцатилетние провинциалочки такой лакомый кусочек.
— Мне стыдно за Лондон!
— Не сомневаюсь, — заметил он сухо. — Полагаю, что ваша сестра осталась с матерью? Значит, вы опора всей вашей семьи.
— Я, милорд? — удивилась Порция. — Глава нашей семьи — Оливер.
— Но является ли он вашей опорой? Тема разговора становилась опасной.
— Дела моей семьи вас не касаются, милорд.
— Вы абсолютно правы. Но коль скоро я при нашей первой встрече вел себя не совсем учтиво…
— Не совсем?!
— …мне бы как-то хотелось исправить прежнее мое поведение, проявив теперь заботу о вас. Если это ваш первый визит в Лондон, мисс Сент- Клер, вас нужно соблазнить.
— Что?! — крикнула Порция, резко повернувшись к нему.
Брайт выглядел самой невинностью.
— Соблазнить развлечениями, какие только есть в Лондоне. Я имел в виду это.
Порция немного успокоилась, но предчувствие опасности не покидало ее.
— Я не хочу, чтобы меня соблазняли, сэр, — сказала она тоном, не допускающим возражений.
Невероятно, чтобы такой человек мог проявить к ней интерес, и все же чувство тревоги не покидало ее.
Брайт накрыл ее руку своей. Теплая и сильная, она жгла ей кожу. Ресницы ее трепетали.
— Если бы вы сами этого хотели, то мое предложение не звучало бы как вызов, не так ли? Я никогда не прибегаю к насилию.
Он осторожно взял ее за подбородок, и его губы, как огнем, опалили ее.
Порция отпрянула и посмотрела вокруг. К счастью, их никто не видел, так как все взоры были обращены на появившихся короля и королеву. Заметил ли Брайт, что на них никто не смотрит, или был просто безрассудно смел? Лицо его было совершенно бесстрастным.
— Вы… — начала она, но его палец лег ей на губы.
— Мы должны уважать монархов.
Толпа притихла и с интересом наблюдала за королевской четой. Король и королева, сопровождаемые небольшой группой придворных дам и кавалеров, в окружении охраны сразу направились инспектировать войска.
Воспользовавшись моментом, Порция постаралась привести в порядок свои мысли и нервы. Ей пришлось признать, что даже сейчас, не глядя на Брайта, она ощущала его присутствие. Такого тревожного чувства она никогда раньше не испытывала. Его мелодичный голос проникал ей в душу, лишая ее возможности мыслить трезво.
Порция украдкой посмотрела на Брайта. Его внешность по- прежнему завораживала ее. Высокий, гибкий, элегантный, с хорошей осанкой — он был, несомненно, красив, но в нем присутствовало что-то еще, возможно, то, что называют породой. Она чувствовалась в каждом движении его тела, в повороте головы, в чертах озаренного солнцем лица.
Как жаль, что она не художница!
Порция постаралась взять себя в руки. Ведь Брайт — игрок, хищник и, возможно, бессердечный соблазнитель. Берегись, Порция!
Брайт перехватил ее взгляд.
— А что вы думаете о наших монархах, Ипполита? — спросил он.
Разбирая Брайта по косточкам, Порция совсем забыла о королевской чете и только сейчас внимательно посмотрела на нее.
— Мне кажется, они совсем обыкновенные, но… добрые. То есть они похожи на добрых людей. «Как глупо сказано», — подумала она.
— В некотором роде да. Они преданы друг другу и любят проводить вечера, сидя у камина. Как вы думаете, смогут они повлиять на моральные устои нашего общества?
— Вряд ли, — ответила она.
— Несомненно, вы правы. А что вы думаете о верности и тихих вечерах у камина?
— Это восхитительно! — воскликнула Порция и тут же пожалела, что раскрыла перед ним свою душу. А впрочем, что жалеть? Пусть знает, что она женщина, не созданная для развлечений. Да и сам Брайт Маллорен не относится к тому типу мужчин, которые хранят верность одной женщине и проводят вечера дома, грея ноги у камина.
Выполнив своей долг перед войсками, молодые король и королева обошли парк, временами останавливаясь, чтобы перекинуться несколькими словами с некоторыми из важных господ. Джентльмены кланялись, а дамы приседали в реверансе, когда королевская чета проплывала мимо. То же самое сделали и Брайт с Порцией.
С близкого расстояния Порция видела, что королева была действительно очень проста, с очень добрым лицом. Король был красив, но казался чем-то слегка встревоженным.
Королевская процессия удалилась, и толпа, разбившись на группки, зашумела снова.
Порция решила сразу поставить Брайта на место.
— Я не позволяю вам целовать меня, милорд, — сказала она. — Вы испортите мою репутацию.
Они повернули в сторону, где их ждали Оливер и его компания.
— Как раз наоборот, я укреплю вашу репутацию.
— Вы выбрали не лучший способ, милорд.
— Итак, если у вас нет желания стать известной и быть соблазненной, тогда чего же вы хотите, оставаясь в Лондоне?
— Ничего. Просто у брата есть здесь дела.
— По всей вероятности, они связаны с графом Уолгрейвом?
Порция на какое-то время забыла об их печальном положении и сейчас, вспомнив о нем, резко ответила:
— Это вас не касается, милорд.
— Какая вы скрытная, Ипполита. Можно подумать, что вам есть что скрывать…
— Нечего, милорд, — прервала его
