— Тот, кто был оскорблен в собственном доме, тоже имеет кое-какие права. Но от тебя, отец, и только от тебя все зависит. Если ты обеспечишь Генриху надежную опору на севере, он вряд ли захочет ссориться с тобою. Или ты предпочтешь не зависеть от короля?
Лорд Вильям нахмурился.
— Ей-богу, было бы проще утопить это отродье, — проворчал он и тут же виновато взглянул на Джеанну.
— Пожалуй, — заметил Галеран, — тебе пора познакомиться с твоей новой внучкой. Джеанна?
Она послушно вышла, и лорд Вильям пробурчал:
— Она мне не внучка!
— Все равно, привыкай обращаться с нею как с внучкой.
Джеанна вернулась, неся ребенка. Галеран взял у нее девочку и положил на руки отцу. Поистине, рука господня благословила этот момент: Доната не спала и была в лучшем виде — сытая, сухая и спокойная.
Галеран молча взглянул на жену, и та выскользнула из спальни.
Девочка таращилась на большого, краснолицего Вильяма Брома, агукала, разевала ротик, словно желая заговорить.
— Ну, ну, птичка моя маленькая, — молвил лорд Вильям, давая ей ухватиться за свой толстый, мозолистый палец. — Должен сказать, ее старший брат в этом возрасте выглядел точно так же.
Напоминание о сыне, которого он так и не увидел, было подобно удару ножом, но Галеран не показал виду, когда отец с беспокойством взглянул на него.
— И пальчики сильные, — продолжал лорд Вильям, — жаль, не держать ей в руках меча.
— Я бы за это не поручился: она ведь дочь Джеанны.
— Верно говоришь! — расхохотался отец и вдруг испытующе взглянул на Галерана. — У вас все сладилось?
— Все или не все, но могу сказать наверняка, я не отвергну Джеанну и никому не позволю причинить ей зло, и отнять у нас ее дитя тоже не позволю.
Лорд Вильям пошевелил бровями; ребенок зачарованно смотрел на него.
— Такая кроха, а хлопот от тебя, как от большой… Hy ладно. Так чего нам ждать от Лоуика?
— Не знаю; быть может, попытается силой захватить Джеанну и Донату. Но при этом ему надо убить меня, ведь только в этом случае он сможет завладеть Хейвудом.
— Если б Лоуик попытался прибрать к рукам Джеанну и ребенка, ты бы сразился с ним?
— Пришлось бы.
— Но, убей он тебя в бою, других препон для него не будет.
— Кроме мести за меня моей семьи.
— А что, если он решит примкнуть к герцогу Роберту? Роберт пойдет войной на север, и месть твоей семьи едва ли будет опасна для Лоуика.
— Отец, я знаю и Генриха, и Роберта. Если корона достанется Роберту, это будет самая злая из шуток судьбы.
Лорд Вильям в упор смотрел на сына.
— Как возвышение Завоевателя вопреки всем трудностям и как случайная стрела, пронзившая Рыжего на охоте? Ох, Галеран, судьба шутит странные шутки с королями Англии. И не жди, чтобы эти события подчинялись законам здравого смысла. — Он встал, отдал девочку Галерану. — Что ж, я еду в Лондон, присягать новому королю. Быть может, тебе стоило бы поехать со мною и изложить твое дело самому Генриху, покуда новая случайность не спутает наши планы. Вместе мы будем сильнее.
Доната беспокойно заворочалась, и Галеран положил ее головкой себе на плечо, как делала Джеанна. Девочка успокоилась, доверчиво прижалась к нему.
— Когда ты едешь?
— На днях.
— С женщинами и младенцем придется путешествовать не торопясь.
— А куда мне спешить? Я просто не хочу, чтобы кто-то думал, будто я отсиживаюсь в своей глуши, — хитро прищурился лорд Вильям.
— Понимаю. — Галеран осторожно погладил Донату по спинке, и она, казалось, стала засыпать. Как хотелось остаться за надежными стенами собственного замка и уповать на то, что мир не заметит малого, беззащитного ребенка… Но это было глупо, как и другие искушения.
— Мы отправляемся с тобою, — заявил он отцу.
Лишь только вышел лорд Вильям, рядом с Галераном бесшумно возникла Джеанна.
— Я не осталась с вами, чтобы не трястись над Донатой. Ты заметил?..
Галеран невозмутимо поглаживал лежавшую на его плече милую ношу.
— А нужно было? — поддразнил он жену.
— Надеюсь, что так, — улыбнулся ее горячности Галеран. Он понимал, как тревожно Джеанне оставить дочь в чужих руках.
Заслышав голос матери, девочка обернулась к ней и зaхныкала.
— Ты опять голодна? — спросил Галеран, заглядывая в молочно-синие глазки. — Прожорливая маленькая особа.
— Они часто едят в этом возрасте, — промолвила Джеанна, и в ее голосе Галеран уловил тревогу. Сможет ли она когда-нибудь без опаски доверять ему ребенка?
— Ты выдержишь долгий путь?
— Конечно. Кормить ее легко, а аппетит скоро уймется. Почему ты спросил?
— Мой отец собирается присягать на верность Генриху. На днях он едет на юг, и я решил поехать вместе с ним.
— Зачем? — мягко спросила Джеанна, но Галеран почувствовал, как она напряглась.
— Чтобы вынести наше дело на суд короля. Надобно наконец его уладить.
Он видел, что Джеанна боится не меньше, чем он сам; но бездействие не менее опасно, чем действие.
Доната требовательно закричала; Джеанна взяла ее на руки и принялась укачивать.
— Но отчего так скоро? Ведь Генрих пока не так уж прочно сидит на троне.
— Джеанна, откладывать нельзя. Сейчас, когда умер король и нарастает смута, Фламбар может навязать нам свой суд, суд Церкви. Я не хотел бы ссориться с Церковью. В самом лучшем случае мы будем разорены.
— Но разве король не представит дело суду Церкви?
— Если и так, нас будет судить архиепископ Лондонский.
— А что, если он решит дело не в нашу пользу?
— Джеанна, не можем же мы бесконечно твердить: «Что если…» — Он обнял жену за плечи, окружил кольцом рук ее и Донату. — Ты мне веришь?
Она испуганно глядела на него.
— Конечно, верю.
Галеран понимал, что Джеанна выдает желаемое за действительное. Он же хотел большего. Он хотел того, что уже было между ними когда-то…
Видимо, Джеаина прочла его мысли.
— Я стараюсь, — прошептала она. — Мне надо освободиться от прошлого, тогда и тебе будет легче со мной.
