давая больше муки, чем облегчения.
– Боюсь, я научил тебя только быть страстной, любовь моя. Настало время получить другой урок.
– Что еще за урок?
Третий сигнал рога означал, что все должны быть в зале. Они оказались в коридоре одни.
– Восторги медленного наслаждения. Ты помнишь, что я тебе сказал у реки? Я говорил, что собираюсь теребить твои соски до боли, а затем буду сосать их нежно и упорно, пока твое желание не превратится в дикое вожделение.
Ее тело дернулось, выпрашивая то, что было обещано. Мадлен не могла шевельнуть рукой, но она прижималась к нему спиной.
– Я говорил, какая ты горячая и влажная в ожидании меня, – хрипло продолжил он. – Как ты захочешь меня еще сильнее, когда я стану ласкать тебя там. Как я заставлю тебя страстно томиться и превращу это томление в жар. Я буду любить тебя неспешно, жена моя, а когда ты уже не сможешь больше этого вынести, я возьму тебя сильно и быстро.
Ее тело пылало от страсти. Она уже умирала от желания.
– Я больше не могу этого вынести, – прошептала она.
Он отнес ее в свою комнату и, развернув плащ, усадил на кровать. Мадлен в полузабытьи наблюдала, как он раздевался. Наконец он предстал перед ней обнаженным, полным желания, весь золотой. Золотистая кожа, золотистые волосы, позолоченные ремни на сильных руках. Ее прекрасный речной бог. Ее волшебный принц. На левой руке у него были ремни и браслет, но на правой – ничего. Из-за раны или потому, что в этом уже не было необходимости? Она осторожно коснулась его правой руки вблизи воспаленного круга.
– Гервард спас тебя.
– И, без сомнения, знал об этом.
Мадлен подумала о волшебстве, которое пронизывало эту страну. Было ли частью этого колдовства то, что овладело ею теперь? Она поднялась и провела рукой снизу вверх по его мускулистой руке, затем поперек груди и вниз по второй руке. Его тело трепетало от радости под ее пальцами. Неужели он чувствовал то же, что и она? Она начала раздеваться, но он схватил ее и прижал спиной к себе.
– Теперь я обнажен, – тихо сказал он.
Мадлен и так это знала. Она ощущала сзади его твердую возбужденную плоть. Сердце ее бешено колотилось. Ноги дрожали. Сколько еще она сможет вынести?
Он взял в ладони ее груди и слегка погладил их, но она едва ощутила его прикосновение через три слоя ткани. Огонь пробежал по ее жилам. Его рука скользнула вниз, к месту соединения ее бедер. Она застонала. Он поднял ее юбки, чтобы рука могла проникнуть между ее ног. Она откинула назад голову, затем уронила ее на грудь. Дрожь охватила ее, ноги подогнулись, и только его сильная рука удерживала ее от падения.
Эмери осторожно повернул жену лицом к себе и расстегнул на ней пояс. Мадлен с трудом смогла собраться с мыслями и начала помогать ему, когда он принялся постепенно снимать с нее одежды, пока она не осталась, как и он, в одних только драгоценностях.
Он любовался ею. Мадлен раскинула руки и стала поворачиваться перед ним, сверкая торжествующей улыбкой. Он засмеялся и схватил ее, склонив голову, чтобы поцеловать сначала один сосок, потом другой, и делал так до тех пор, пока она не задрожала. И он начал расплетать ей косы.
С шаловливым безрассудством она потянулась рукой к его возбужденной плоти. Он засмеялся, увернулся, и в одно мгновение ее руки оказались связаны ее же шелковым шарфом.
– Эмери!
– Это просто для того, чтобы ненадолго удержать тебя от шалостей, – сказал он и продолжил свое дело, пока волосы не окутали ее густой пеленой; он обвил длинной прядью ее правый сосок и улыбнулся: – Я развяжу тебя, но если ты дотронешься до меня, я пролью свое семя. Тогда тебе придется ждать еще дольше.
– Не развязывай меня, – сказала она, устремляясь вперед, – но приступай к делу. Я безумно хочу тебя и не в силах терпеть!
– Но я обещал тебе долгую, неспешную любовь в постели.. А мы даже не дошли до нее.
Мадлен застонала, когда он повел ее туда. Он откинул одеяла и уложил ее на прохладные льняные простыни. Его руки принялись блуждать по ее телу, касаясь множества восхитительных мест.
– Иди ко мне! – шептала она. – Это любовь или пытка?!
Он усмехнулся, сдернул шарф с ее рук и перевернулся на спину.
– Тогда распоряжайся сама.
Мадлен восхищенно смотрела на него. Его мужское достоинство было твердым, полным и прекрасным. Она взяла шарф и, осторожно взмахнув, провела нежным шелком по его телу. Он задрожал. С озорной усмешкой она опутала шарфом ему руки. Побуждаемая неведомой силой, она наклонилась вперед и накрыла его своими густыми волосами. Помотав головой, она заставила тяжелые локоны стремительно пробежаться по его груди и бедрам. У него упало сердце. Она склонилась и коснулась губами блестящей головки его твердой плоти, та вздрогнула. Он застонал. Она увидела, как сжались его кулаки.
Она страстно желала ощутить его внутри себя, но этого ей хотелось тоже. Власти над ним. Она коснулась его языком. Казалось, он испытывал страшные мучения, и она раскаялась. Она размотала шарф и снова пощекотала его им.
– Чему только обучали тебя в монастыре! – пробормотал Эмери и отобрал у нее дразнящий шелк.
Мадлен тихонько засмеялась:
– Должно быть, это прирожденный дар. Но, – добавила она, – сначала скажи мне правду. Мужчины высасывают жидкость из женских грудей, чтобы их член затвердел?
Он разразился хохотом:
– Поверь мне, мой член стоял, как палка, прежде чем я коснулся твоих грудей. Но давай проверим.
Его жаркий рот припал к ее соскам, и он принялся теребить и ласкать их языком, пока она не застонала. Тогда, как он и обещал, Эмери начал сосать их так неистово, что она вскрикнула и изогнулась, словно лук.
Он вошел в нее резко и сильно. Ее бросило в жар, и все окружающее погрузилось в туман. Она ощущала только волны божественного восторга.
– Я смогла бы жить только этим, как ты думаешь?
Он рассмеялся:
– Нет.
– Мы собираемся снова повторить это прямо сейчас?
– Нет.
– Ты меня любишь?
– Нет.
Мадлен широко раскрыла глаза. Он лениво улыбнулся:
– Ты уже спрашивала об этом. Любовь – слишком слабое слово. Ты значишь для меня то же, что и мое сердце.
– Я не думаю, что любовь – слабое слово, Эмери. Она огромна, как океан, сильна, как ураган, и согревает подобно солнечным лучам. Это сила ростка, пробивающегося из земли, и течение реки, питающей зерно. Это слияние в постели и рождение детей. С любовью мы можем преодолеть все.
Он выпутался из плена ее волос и освободил от них их влажные тела, затем притянул ее к себе и крепко обнял.
– Тогда давай использовать нашу любовь для созидания, мое нежное сердце. Будем выращивать хлеб и растить детей. И строить мирную Англию, чтобы обеспечить им будущее. С Божьей помощью и по милости судьбы.
Мадлен тесно прижалась к нему.
– С Божьей помощью и по милости судьбы, властелин моего сердца.
Примечания
1
Совет мудрейших состоял из наиболее знатных и влиятельных магнатов королевства – витанов, советников при короле англосаксов.
2
В Средние века королевство в центральной Англии.
3
Холм и река в юго-восточной Англии в Суссексе, к северо-западу от Гастингса, местность, где произошла решающая битва.
4
В Средние века – пограничный укрепленный административный округ во главе с маркграфом.
5
Древний праздник летнего солнцестояния 24 июня.
6
Одно из прозвищ Вильгельма I Завоевателя, внебрачного сына герцога Нормандского.
7
Фалез – город в Нормандии к юго-востоку от Капа.
8
Старинное оборонительное сооружение в виде частокола из толстых бревен, заостренных к верху.
9
Штраф семье погибшего.
10
При первой попытке Вильгельма высадиться в Англии буря отбросила корабли нормандцев к берегам Франции, но затем ветер переменил направление, и армия Вильгельма благополучно достигла Англии.
11
Старинный легкий хмельной напиток на основе меда с водой
12
Эстуарий – однорукавное воронкообразное устье реки, расширяющееся в сторону моря; Хамбер – устье рек Трент и Уз.
