Уж это было с вами раз:Вы, корча из себя героя-инвалида,Утихомирились для вида,Но из звериных ваших глазСочилась ненависть и лютая обида.Вам «фюрер» нужен был, мечтали вы о нем.Еще не явленный — он по ночам вам снился,И вы сочли счастливым днемТот день, когда он объявился.Какой вас охватил экстаз,Когда был «фюрер» обнаружен,И стало ясно, что как разТакой-то «фюрер» вам и нужен!Обдуманно, не сгоряча,Вы «фюрером» своим признали палачаИ, алчностью проникнувшись звериной,С восторгом слушали его, когда, кричаО роли мировой «тевтонского меча»,Он вас прельщал… Москвой, Кавказом, Украиной!Привыкшие себя с младенческих ногтейСчитать породою «господ» и «сверхлюдей»,Вершиною своих убийственных идейМаниакальное признавши ницшеанство,Вы, возлюбившие фашистское тиранство,Вы, чьим стал «фюрером» отъявленный злодей,Открыто зарились на русское пространство.Вы ринулись на нас, как щуки на плотву,Но встретились в бою с народом-исполином.Сошлось для вас пространство клином.Вы посягнули на МосквуИ поплатилися — Берлином!
1945
* Бывает час: тоска щемящая *
Мысль изреченная есть ложь.
Тютчев.Бывает час: тоска щемящаяСжимает сердце… Мозг — в жару…Скорбит душа… Рука дрожащаяНевольно тянется к перу…Все то, над чем в часы томленияИзнемогала голова,Пройдя горнило вдохновения.Преображается в слова.Исполненный красы пленительной,И буйной мощи, и огня,Певучих слов поток стремительныйПереливается, звеня.Как поле, рдеющее маками,Как в блеске утреннем река,Сверкает огненными знакамиМоя неровная строка.Звенит ее напев рыдающий,Гремит призывно-гневный клич.И беспощаден взмах карающийРуки, поднявшей грозный бич.Но — угасает вдохновение,Слабеет сердца тетива:Смирив нестройных дум волнение,Вступает трезвый ум в права,Сомненье точит жала острые,Души не радует ничто.Впиваясь взором в строки пестрые,Я говорю: не то, не то…И, убедясь в тоске мучительной,Косноязычие кляня,
