Ду Фу

плакать. Несколько дней он склонялся над бумагой, и жена не решалась войти в его комнату. Потом, осунувшийся и исхудавший, он прочел ей свои «Стихи в пятьсот слов»:

Вхожу во двор -
Там стоны и рыданья:

От голода
Погиб сынишка мой.

И мне ль, отцу,
Скрывать свое страданье,

Когда соседи
Плачут за стеной.

И мне ль, отцу,
Не зарыдать от боли,

Что голод
Сына моего убил,

Когда все злаки
Созревали в поле,

А этот дом
Пустым и нищим был.

Всю жизнь
Я был свободен от налогов,

Меня не слали
В воинский поход,

И если так горька
Моя дорога,

То как же бедствовал.
Простой народ?

Когда о нем
Помыслю поневоле

И о солдатах,
Павших на войне, -

Предела нет
Моей жестокой боли,

Ее вовеки
Не измерить мне!
(«Стихи в пятьсот слов о том, что было у меня на душе, когда я направлялся из столицы в Фэнсянъ»)

Соседи Ду Фу плакали над его горем, но и он сам, потерявший сына, не забывал о горе других. Человеку бывает стыдно радоваться, если рядом скорбят и льют слезы, но поэту было стыдно страдать, сознавая, что другие страдают еще больше. В этом чувстве стыда - весь Ду Фу, всегда помнивший, что сердце мудреца бьется заодно с другими сердцами и все вместе они сливаются в единое целое - сердце народа.

ДУ ФУ В ЧАНЪАНИ

Итак, после вольных скитаний вместе с Ли Бо и Гао Ши Ду Фу оказался в Чанъани, где провел в общей сложности десять лет. Десять лет жизни - период огромный, и можно лишь позавидовать автору династийной хроники, сумевшему выразить его смысл лапидарной фразой: «кунь Чанъань», то есть «бедствовал в Чанъани». Поистине точнее и не скажешь, но законы биографического жанра вынуждают пожертвовать этой выразительной краткостью ради более полного представления о жизни поэта. Хотя Ду Фу вступил в императорский город не с таким почетом, как Ли Бо, получивший приглашение от самого Сюаньцзуна, и ему не пришлось спать на ложе из слоновой кости и ездить на породистых скакунах, судьба столкнула его с теми, кто стоял на вершине власти, и драма танской династии произошла на его глазах. Герои этой драмы - император Сюаньцзун и его «драгоценная супруга», всесильный диктатор Ли Линьфу, его амбициозный преемник Ян Гочжун и полководец Ань Лушань. Ду Фу видел, как проносятся по улицам их экипажи, окруженные грозными всадниками, и вместе с толпой любопытных горожан поражался роскоши их убранства и богатству пиршественных столов.

Поэт не присоединился к голосу тех, кто славил Ли Линьфу и Ань Лушаня, но в преподнесенной императору оде посвятил несколько хвалебных фраз Ян Гочжуну. Пожалуй, это был единственный случай, когда прямой и честный Ду Фу не удержался от лести. «Мы не можем справиться с чувством, что все это недостойно нашего доброго и честного Ду Фу», - пишет современный американский биограф поэта Уильям Хан, хотя затем и оправдывает его тем, что Ду Фу был доведен до отчаяния и его истинная цель заключалась не в восхвалении Ян Гочжуна, а в стремлении напомнить о себе императору. Добавим к этому, что Ян Гочжун завоевал большую популярность в народе своими разоблачениями злодеяний Ли Линьфу,