Ты, состарившись в странствиях, Отдал все силы свои И на старости лет Заболел, от работы устав. Ты, по сути, ничем Не отличен от прочих коней, Ты послушным и верным Остался до этого дня. Тварь - как принято думать Среди бессердечных людей, - Ты болезнью своей Глубоко огорчаешь меня. («Больной конь») С такой же грустью смотрел он на диких гусей, как бы сравнивая себя - скитальца - с перелетными птицами и остро чувствуя свое одиночество в эти ненастные II ветреные зимние дни (зима в Каштановом городе оказалась вовсе не такой теплой, как рисовалось в воображении):
Дикого гуся Несет из Монголии ветер, С севера дуя, Он мелкую гальку несет. Звонко свистит - И в лесу содрогаются ветви, Пышные травы К земле в три погибели гнет. Семьи в богатых домах Собираются вместе - Флейты звучат там, Тепло, и веселье, и свет. Там не узнают О путнике в южном предместье - Он до сих пор еще В летнее платье одет. (Из цикла «Пять стихотворений, в которых выражаю свои чувства») Одетый в летнее платье, Ду Фу раскапывал лопатой снег, надеясь найти хотя бы немного неубранного батата, чтобы накормить семью (дикий мед и дешевый батат, о которых он писал, остались лишь поэтическими образами) :
Длинная лопата! Длинная лопата с ручкой деревянной, Стала ты отныне для меня единственной надеждой. Желтого батата не найти под горным толстым снегом, Не спасут от ветра старые заплаты, тощие одежды. Вот бреду устало со своей лопатой и пустой котомкой, Плачут мои дети в утлой комнатенке за глухой стеною. До чего тоскливо! Я вторую песню допою лихую, - Пусть в домах напротив слушают соседи и грустят со мною. (Из цикла «В 759 году поселившись в уезде Тунгу, сочинил семь песен») Вспоминая братьев, Ду Фу думал о том, что если ему придется умереть в этих краях, то никто из них даже не найдет его могилы:
У меня есть братья, у меня есть братья в стороне далекой. Кто из них троих прежних сил своих сохранил немного? Суждено всю жизнь расставаться нам - не дождаться встречи,
