На столике были разложены брошюрки и листочки с расценками и советами, как сохранить свежесть и молодость и приятный цвет лица. Чикуров устроился в удобном кресле и стал коротать время, смотря веселый мультик по видео. Четверть часа, необходимых для того, чтобы хозяйка салона обслужила Шмелева, пролетели незаметно.
Николай Павлович вышел аккуратно подстриженным, надушенным.
— Теперь ваша очередь, — сказал он Чикурову.
— Прошу, — любезно пригласила Игоря Андреевича парикмахерша.
Он попрощался со Шмелевым. Тот коротко ответил:
— До понедельника.
Когда Игорь Андреевич уселся во вращающееся кресло перед зеркалом, мастер спросила, что он желает.
— Приведите меня в божеский вид. Подстригите покороче. Полагаюсь на ваш вкус.
Заведение было идеально чистое, уютное, даже не без претензий на роскошь. Все свежее: полотенца, простыни, салфетки…
— Наверное, Южноморск выглядит после Москвы захолустьем? — неожиданно спросила парикмахерша, священнодействуя ножницами.
— Напротив, — ответил Чикуров, удивляясь, откуда она знает, что он из столицы. — Москва по вечерам просто вымирает. А у вас — как на карнавале.
— Я имею в виду ритм жизни, — уточнила хозяйка салона.
— Простите, откуда вы знаете, что я из Москвы? — поинтересовался Чикуров.
— Николай Павлович сказал, — просто ответила она.
Чикурову показалось странным, зачем Шмелев рекламирует его пребывание в Южноморске. Может быть, сделал это из лучших побуждений, чтобы хорошо обслужили?..
Хозяйка заведения назвала себя. И как бы между прочим спросила:
— Неужто в нашем городе может стрястись что-нибудь серьезное?..
— В каком смысле?
— Ну, ваш приезд… Вы ведь следователь по каким-то важным делам?
— Начальство послало на юг вроде поощрения, — с улыбкой ответил Игорь Андреевич, которому еще больше не нравилось, что Савельева знает его должность, и которому решительно не хотелось говорить о чем-либо, касающемся работы.
— У нас отличные пляжи, — не стала углубляться в это и Савельева.
— Пляжи? — поморщился Чикуров. — Нет, это не для меня. Столпотворение, суета… Уж лучше поплавать где-нибудь в тихом местечке, чтобы никого не было рядом.
— Могу посоветовать такое. Хотите? — спросила Капитолина Алексеевна и на утвердительный кивок клиента пояснила: — Садитесь на шестой автобус и езжайте до конца. Пройдите с километр по ходу движения автобуса. Увидите мостик. Затем сверните к морю. Будет то, что вам надо…
Игорь Андреевич поблагодарил за информацию.
— Рекомендую ехать с утра. Ультрафиолет… — Савельева улыбнулась. — Загар вам пойдет. И поверьте косметологу, оздоровит кожу. А чтобы не было нежелательных последствий, я дам вам отличный крем.
— Буду весьма благодарен.
Парикмахерша уже наводила последние штрихи на его прическу, как вдруг раздался голос Чико, дремавшего до сих пор на своей жердочке:
— Хор-р-рошая р-работа! Хор-р-рошая!
Как и всех, кто впервые посетил «Аполлон», Игоря Андреевича «выступление» попугая ввело в замешательство. А когда оно рассеялось, Чикуров сказал:
— Удивительно все-таки, для чего природа наделила попугаев способностью имитировать человеческую речь? Бесполезный дар.
— Не скажите, — покачала головой Капитолина Алексеевна. — Я тоже так считала. А теперь думаю иначе. Знаете, недавно мне попалась на глаза книга о животных. И мои наблюдения над Чико подтвердились.
— В чем же?
— Понимаете, на самом деле, наверное, животные хотят с нами общаться. И подражание, как вы говорите, возможно, попытка общения. И вообще в природе существует нечто подобное. Взять хотя бы пересмешника. Он тоже копирует крики других птиц и животных. И не только пересмешник. Щеглы, снегири, майны…
— Интересно.
— Да-да, — подтвердила Савельева. — Ученые предполагают, что они ищут друзей. Ведь птицы тоже бывают одиноки…
Последние слова она произнесла с грустью. Савельева напоследок высушила голову Чикурову, сделала укладку и предложила:
— Может быть, — массаж лица, маникюр, педикюр?
— Благодарю. По-моему, это скорее для женщин, — вежливо отказался Игорь Андреевич, доставая бумажник.
— Зря вы так думаете. Для мужчин это также необходимо, очень советую, например, два раза в день мыть ноги прохладной водой, пользоваться пастой Теймурова и кремом «Эффект».
— Постараюсь следовать вашим советам. Сколько с меня?
— Три сорок. Включая крем для загара…
Он расплатился, последний раз глянул в зеркало — работа мастера была отличной.
Увидела бы сейчас его Надежда!
— Вы у меня сегодня последний клиент, — сказала Капитолина Алексеевна, снимая халат.
Вышли вместе. Оказалось — по пути. Улица совсем обезлюдела. Они продолжали болтать о всякой всячине.
Чикуров обратил внимание, что по тротуару через дорогу, чуть поотстав, в их направлении следовал высокий мужчина. Поведение его показалось следователю странным: он словно наблюдал за ним и парикмахершей. Но при этом старался быть незамеченным. Однако это старание его и выдавало. Чтобы проверить свою догадку, Игорь Андреевич специально замедлял шаг и даже несколько раз останавливался. Незнакомец проделывал то же самое, прятался за кусты.
Сомнений у Чикурова не осталось.
— Не возьму в толк, — спокойно обратился он к своей спутнице, — нас преследуют или это почетный эскорт?
— Где, кто? — завертела головой Савельева.
— На противоположной стороне, — кивнул назад Чикуров.
— Неужто? — удивилась Капитолина Алексеевна, бросая взгляд в ту сторону. — Может, просто показалось?
Преследователя действительно уже не было видно. Наверное, притаился за одним из деревьев.
— Вам померещилось, — на этот раз убежденно произнесла Савельева.
— Возможно… А рэкетиры не донимают?
— Пока бог миловал. Но если честно, я их побаиваюсь.
Игорь Андреевич еще раз огляделся и сказал:
— Грешным делом я подумал: не ревнивый ли муж высматривает?
— Муж? — усмехнулась хозяйка «Аполлона». — Был когда-то да сплыл… — И на вопросительный взгляд спутника печально пояснила: — История, каких тысячи. Студентка-первокурсница мединститута влюбляется в молодого, красивого, но бедного аспиранта. И готова на любые жертвы, чтобы он сделал карьеру. Влюбленная дурочка бросает институт, устраивается работать в косметический салон. Ее избранник защищает кандидатскую. Теперь она ему уже не нужна. Перспективный ученый женится на дочери заместителя предсовмина, переезжает в Москву. Там становится доктором наук, потом академиком. Разъезжает на «мерседесе», не вылазит из загранкомандировок… А я вот здесь… «Подстричь, побрить, извольте педикюр?»… Банально, не правда ли?
