— Марианна Потаповна, — спросил Чикуров, делая очередной ход, — как вы относитесь к публикации в печати о различного рода новых методах лечения?
— Смотря о каких методах и какой печати… В специальной, узкопрофессиональной литературе — да! И только в ней! Истина рождается в споре. Скрещивать шпаги представители различных методов и направлений просто обязаны! Что же касается популярных журналов, газет, предназначенных для широких масс читателей, — тут надо подумать, прежде чем публиковать ту или иную статью о какой-либо новинке в медицине. Десять раз перепроверить, а уж потом знакомить читателей. Надо учитывать психику больного. Да и не только больного человека. Прочитал, допустим, кто-то о нежелательных сторонах действия антибиотиков — ага, они не помогают, а вредят! Это предубеждение врезалось в голову. И когда человек заболевает, то ему с таким настроем действительно никакие антибиотики не помогут! Внушение и самовнушение — сильная штука.
— Это мне хорошо известно, — сказал Игорь Андреевич.
— Я уже не говорю о периодически появляющихся в газетах сенсациях вроде филиппинской хирургии. Якобы можно делать операции без всякого инструмента, голой рукой…
— Читал, — кивнул Чикуров.
— Господи, подобное может сбить с толку даже опытных врачей. Потому что печатному слову верят. И еще как! Но дело не только в этом. Не все и не всегда вдумываются в прочитанное. Или же вовсе не дочитывают до конца. Представьте себе, даже сами врачи… Я уже не помню, в какой стране, не то первого апреля, не то в Новый год, было опубликовано сообщение об открытии лекарства, которое лечит кардинально буквально от самых страшных заболеваний. И что вы думаете? В аптеки в тот же день обратились сотни больных с рецептами на это лекарство! Сотни! А если бы врачи, которые выписали пациентам сверхгениальное лекарство, прочитали газетное сообщение до конца, то узнали, что это всего лишь шутка!.. Вот так, Игорь Андреевич.
К пропаганде того или иного метода лечения надо относиться крайне осторожно. Человек, особенно больной, хочет верить в чудо. И вдруг читает в одной статье, что можно излечиться от всех недугов голодом, в другой — бегом трусцой, в третьей — прополисом, в четвертой — дыхательной гимнастикой, в пятой… Короче, сенсаций публикуется много. И больной тут же начинает экспериментировать на себе, даже не удосужившись побеседовать с врачом, посоветоваться. Бывает, потом спохватывается, да поздно! Мы знаем такие случаи. И с бегом трусцой, и с голоданием. При некоторых заболеваниях применять эти методы категорически нельзя! И потом еще: корреспонденты ведь не специалисты. Иной раз такое напишут! Мне Рудик, кстати, рассказывал…
— Что именно? — поинтересовался Чикуров.
— По поводу заметки о ФПГ — физически полезном голодании, которое применяет на себе Аракелян. В частности, о рецепте его антистрессового коктейля.
Игорь Андреевич вспомнил свой разговор с Латыни-сом в самолете и сказал Суичмезовой, что слышал об этом рецепте.
— От кого?
— Один товарищ из районного отдела внутренних дел — Латынис — заинтересовался им. Хочет попробовать.
— Вот-вот, одна из жертв ошибок газеты…
— Пока не поздно, скажите, я передам.
— Дело в том, — пояснила Марианна Потаповна, — что корреспондент, бравший интервью у Аракеляна, написал, что в коктейле используется настой мяты — на воде, значит. А фактически Аракелян пользуется настойкой мяты, которая продается в аптеке и делается на спирту. Это раз. Во-вторых, в газете сказано, что напиток надо пить во время голодания один раз в день тридцать граммов, фактически же следует пить три раза по тридцать граммов! Более того, корреспондент пишет, что Аракелян голодает первого, второго и третьего числа каждого месяца. В действительности же он голодает по три дня ежемесячно в дни новолуния… Представляете, люди прочитают газету и будут слепо руководствоваться прочитанным…
— Откуда Рудик узнал, что корреспондент ошибся?
— Встречался с самим Аракеляном в Москве. Тот и сказал об этом.
На доске у противников осталось по три равноценные фигуры, и выиграть кому-либо представлялось весьма проблематичным.
— Ничья? — предложил Игорь Андреевич.
— Классическая, — сказала Марианна Потаповна. — Еще одну партию?
— С удовольствием бы, но — дела, — развел руками следователь.
— В такое время? — удивилась Суичмезова.
Было около десяти часов вечера.
— Надо подготовиться к завтрашнему дню. Он обещает быть нелегким…
Марианна Потаповна не стала расспрашивать. Попрощались.
Чикуров поднялся на свой этаж. Дежурная говорила с кем-то по телефону. Увидев следователя, она произнесла в трубку:
— Одну минуточку, он как раз идет. — И протянула ее Игорю Андреевичу. — Вас.
Звонил Харитонов.
— Мне сказала секретарь, что вы завтра с утра собирались подъехать в Сафроново по мою душу?
— Собираюсь, Никита Емельянович. Дело есть. Я перезвоню вам из номера.
— Добро, — ответил Харитонов.
Чикуров взял ключ. И тут услышал голос Дагуровой, которая поднималась по лестнице:
— Как прошел сегодня матч-реванш? — с улыбкой спросила Ольга Арчиловна. — Вы на коне?
— Опять ничья.
Он подождал, пока она взяла свой ключ. Пошли в его номер вместе — должны были обсудить план допроса Рубцова-Банипартова. Игорь Андреевич перезвонил Харитонову.
— Я хочу получить вашу санкцию на арест Банипартова-Рубцова.
— Как? — удивился Никита Емельянович. — Он же утонул в Теберде!
— И всплыл в Новом Афоне, — сказал следователь. — Завтра утром капитан Латынис доставит его в Березки.
Чикуров коротко поведал прокурору района, как они вышли на преступника, как он был задержан.
— А когда собираетесь допрашивать? Небось сразу с утра? — спросил Харитонов.
— Нет, не сразу. Дадим отдохнуть, отдышаться с дороги. А то будет потом писать во все концы, что был усталый, протокол подписал не читая и так далее…
Положив трубку, Чикуров спросил у Дагуровой:
— Ну как, Ольга Арчиловна, поработаем?
Он достал тома с делом — их уже набралось пять. А сколько еще будет, неизвестно.
— Как видите, в жизни параллельные линии пересекаются, — улыбнулся Игорь Андреевич, вспомнив их давний разговор.
— Не только пересекаются, — в тон ему сказала Дагурова. — Но и переплетаются… А тут все перемешалось — «Интеграл», клиника, «Баурос», взятки… убийства. И следствие вновь придется объединить в одно дело.
Над составлением плана допроса они засиделись далеко за полночь.
Допрашивали Рубцова-Банипартова в изоляторе временного содержания.
Харитонов приехал за пять минут до начала допроса. Он был чем-то расстроен. Игорь Андреевич не стал интересоваться чем. Хотел было поделиться с прокурором, какую они решили применить тактику, но Никита Емельянович махнул рукой:
— Командуйте парадом как считаете нужным. Привели подследственного. Лицо Рубцова-Банипартова стало еще более худым. Настроение его Чикуров понять не мог. Готов ли он давать показания? И можно ли ждать правды? Рубцов-Банипартов суетливо прошел в комнату, поздоровался подобострастно, но в то же время пытался играть в независимость.
Предупредив допрашиваемого, что будет применен магнитофон, Игорь Андреевич дал ознакомиться с
