месте опасно и что будет значительно надежней, если я по прибытии в Москву изготовлю из имеющихся у меня чистых бланков документ на имя офицера Красной Армии, находящегося в отпуску после ранения. В Москве я должен был подыскать место для жилья на частной квартире и прописаться по этим документам.

Вопрос:Что вы должны были сделать дальше?

Ответ:Обосновавшись таким образом в Москве, я должен был, расширяя круг своих знакомых, устанавливать личные отношения с техническими работниками Кремля либо с другими лицами, имеющими отношение к обслуживанию руководителей советского правительства. При этом КРАУС рекомендовал мне знакомиться с женщинами, в частности с такой категорией сотрудниц, как стенографистки, машинистки, телефонистки.

Вопрос:Для какой цели?

Ответ:Через таких знакомых я должен был выяснить места пребывания руководителей советского правительства, маршруты движения правительственных машин, а также установить, когда и где должны происходить торжественные заседания или собрания с участием руководителей советского правительства.

КРАУС предупреждал меня, что такие сведения получить нелегко, и поэтому рекомендовал с нужной мне категорией женщин устанавливать интимные отношения. Он даже снабдил меня специальными препаратами, которые при подмешивании в напитки вызывают у женщин сильное половое возбуждение, что я и должен был использовать в интересах порученного мне дела.

Независимо от степени близости с людьми, сведения о членах правительства мне поручено было выведать в очень осторожной форме.

Для проникновения на торжественные заседания с участием членов правительства я должен был использовать изготовленные немцами на мое имя документы Героя Советского Союза и соответствующие знаки отличия.

Вопрос:Какие именно?

Ответ:Перед переброской через линию фронта германской разведкой мне были даны: золотая звезда Героя Советского Союза, орден Ленина, два ордена «Красного Знамени», орден «Александра Невского», орден «Красной Звезды» и две медали «За отвагу», орденские книжки к ним, а также специально сфабрикованные вырезки из советских газет с Указами о присвоении мне звания Героя Советского Союза и награждении перечисленными орденами и медалями.

Должен заметить, что германская разведка своих агентов, забрасываемых в СССР, снабжает фабрикуемыми ею же поддельными орденами, но мне были выданы подлинные.

Проникнув на торжественное заседание, я должен был, в зависимости от обстановки, приблизиться к И.В.СТАЛИНУ и стрелять в него отравленными и разрывными пулями.

Работниками германской разведки, в частности ГРЕЙФЕ и КРАУС, мне было также указано, что, если представится возможность, я должен совершить террористический акт и против других членов советского правительства.

Вопрос:Против кого именно?

Ответ:Против В. М. МОЛОТОВА, Л. П. БЕРИЯ и Л. М. КАГАНОВИЧА. Причем для осуществления террора против них я должен был руководствоваться теми же указаниями, какие мне были даны ГРЕЙФЕ и КРАУС в отношении акта против осуществления террористического И.В.СТАЛИНА…

Вопрос:Кто вас практически подготавливал на роль террориста кроме КРАУСА?

Ответ:Практически кроме КРАУСА меня никто не подготавливал, если не считать трех бесед со СКОРЦЕНИ.

Вопрос:Кто такой СКОРЦЕНИ и для чего вам были организованы встречи с ним?

Ответ:СКОРЦЕНИ был известен мне из газет, как руководитель и личный участник похищения из Италии МУССОЛИНИ, после того, как он был взят в плен англичанами. В первой беседе со мной в ноябре 1943 года в Берлине СКОРЦЕНИ расспрашивал о моем прошлом и беседа носила больше характер ознакомления с моей личностью. Цель этого свидания стала для меня ясна несколько позже, после второй встречи со СКОРЦЕНИ.

Вопрос:Расскажите об этой встрече подробно.

Ответ:В январе 1944 года, находясь в Риге, я получил приказ КРАУСА выехать в Берлин. Сопровождал меня переводчик «СД» ДЕЛЛЕ. По прибытии в Берлин я узнал от ДЕЛЛЕ, что полковник ГРЕЙФЕ погиб в начале января 1944 г. во время автомобильной катастрофы и что вместо него назначен майор «СС» ХЕНГЕЛЬХАУПТ.

ДЕЛЛЕ мне сообщил, что ХЕНГЕЛЬХАУПТ вызвал меня для личного знакомства, но придется подождать некоторое время, так как он занят и не может меня принять.

Через два-три дня мне была организована встреча со СКОРЦЕНИ.

Вопрос:Где происходила эта встреча?

Ответ:ДЕЛЛЕ привез меня в служебный кабинет СКОРЦЕНИ на Потсдамерштрассе № 28. Кроме СКОРЦЕНИ в кабинете находились еще два неизвестных мне работника «СД».

В беседе СКОРЦЕНИ объяснял мне, какими личными качествами должен обладать террорист. По ходу разговора он рассказывал о деталях организованного им похищения МУССОЛИНИ. СКОРЦЕНИ заявил мне, что если я хочу остаться живым, то должен действовать решительно и смело и не бояться смерти, так как малейшее колебание и трусость могут меня погубить. СКОРЦЕНИ рассказал, как во время похищения МУССОЛИНИ он перепрыгнул через ограду замка, очутился в 2-х шагах от стоявшего на посту карабинера. «Если бы я тогда хоть на секунду замешкался, — заявил СКОРЦЕНИ, — то погиб бы, но я без колебаний прикончил карабинера и, как видите, выполнил задание и остался жив».

Весь этот разговор сводился к тому, чтобы доказать мне, что осуществление террористических актов в отношении специально охраняемых лиц вполне реально, что для этого требуется только личная храбрость и решительность и что при этом человек, действующий в операции, может остаться живым и стать «таким же героем», каким стал он — СКОРЦЕНИ.

Вопрос:Вы рассказали только о двух встречах со СКОРЦЕНИ. Когда же состоялась ваша третья встреча с ним?

Ответ:Третья встреча со СКОРЦЕНИ состоялась также в январе 1944 года в Берлине.

Вопрос:О чем вы говорили в этот раз?

Ответ:СКОРЦЕНИ в этот раз расспрашивал меня о Москве и пригородах и под конец прямо поставил передо мной вопрос — возможно ли осуществление в СССР такой операции, какую он провел в Италии? Я ответил, что затрудняюсь судить об этом, но, по моему мнению, проведение такой операции в СССР значительно сложнее, чем похищение МУССОЛИНИ из Италии.

Вопрос:Почему СКОРЦЕНИ интересовался вашим мнением по этому вопросу?

Ответ:У меня создалось впечатление, что СКОРЦЕНИ разрабатывает план похищения кого-то из руководителей советского правительства».

Допрос Таврина вели «тузы» чекистской колоды: начальник отдела НКВД по борьбе с бандитизмом генерал Леонтьев, заместитель начальника 2-го Управления НКГБ генерал Райхман и начальник отдела Главного управления «СМЕРШ» полковник Барышников. Протокол очень обширен и содержит показания Таврина о восточном отделе СД, о власовской армии и немецкой агентуре. Признаться, у меня закралось сомнение: не было ли это красивой фальшивкой, предусмотренной для того, чтобы отличиться перед Сталиным? Однако против этой версии говорит многое: во-первых, упоминание о покушении в мемуарах Шелленберга, во-вторых, тот факт, что Таврин (его настоящая фамилия Шило) и его жена (Адамчик) были использованы НКГБ для долгой и успешной радиоигры с их бывшими вербовщиками вплоть до апреля 1945 года. Наконец, известно, что после ареста Шило произошли изменения в организации охраны Сталина.

Финал же оказался традиционным: когда оба стали не нужны НКГБ, их предали суду за измену Родине и 1 февраля 1952 года на закрытом заседании Верховного Суда приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в марте — апреле 1952 года.

Покушение на Гитлера?

То, что с немецкой стороны задумывались о том, что надо ликвидировать Сталина, было вполне

Вы читаете Операция «Миф»
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату